Еще совсем недавно мне показалось, что на вид ему можно дать двадцать лет или даже чуть больше. Теперь же он выглядел лет на четырнадцать-пятнадцать.

Возможно, столько ему и было на самом деле – в смысле эмоциональной зрелости.

Очевидно, почувствовав мое присутствие, Джереми повернул голову и увидел меня. Наверное, я мог и ошибиться, но мне показалось, что на его лице я увидел выражение двух чувств – безнадежности и страха.

Я кивнул, шагнул назад и вернулся в кухню. Трое людей, остававшихся там, о чем-то тихо разговаривали между собой. При моем появлении все замолчали и вопросительно посмотрели на меня.

– Ладно, – сказал я. – Я вам помогу.

– Что вы имеете в виду, когда говорите, что она выжила из ума? – спросил Барри Дакуорт у Моники Гаффни.

Глядя на дом, расположенный на другой стороне улицы, сестра Брайана ответила:

– Миссис Бичем – женщина очень старая, и я не уверена, что она всегда отдает себе отчет в том, что происходит вокруг. Как-то раз она оставила работать поливальную установку на пять дней, причем бо́льшая часть воды попала на подъездную дорожку. В наших с ней отношениях бывали разные периоды. Все стало несколько получше после смерти ее мужа лет десять тому назад. Он был мерзким ублюдком – простите мне мой французский. Впрочем, сама миссис Бичем, конечно, тоже не подарок. Но почему вы спросили про Шона?

– Про Шэна. Это имя всплыло в связи с происшествием, которое приключилось с вашим братом, – пояснил детектив.

Дверь главного входа в дом открылась, и на пороге появились родители Брайана Гаффни.

– Моника, Брайан в больнице, – произнесла Констанс.

– Да, он мне сообщил. – Моника кивнула на Дакуорта.

– Пойдемте, – сказал Альберт и, низко опустив голову, направился к машине.

Моника, не говоря больше ни слова Дакуорту, последовала за отцом и села на заднее сиденье. Альберт устроился за рулем, Констанс забралась на пассажирское сиденье рядом с ним. Машина тронулась и, выехав со двора, покатила по улице. Барри какое-то время смотрел ей вслед.

Перед домом миссис Бичем был припаркован старый синий минивэн. Сам дом представлял собой небольшое одноэтажное здание, которое утопало в разросшихся сорняках и кустарнике, достигавших высоты человеческого роста. Черепица на крыше местами потрескалась. Пара окон в доме была разбита, но никто не позаботился о том, чтобы заменить поврежденные стекла. Вместо этого их грубо заклеили скотчем. Дакуорт перешел улицу, миновал синий минивэн и позвонил в дверной звонок.

Дверь ему открыла не старая женщина, а щуплый, лысый мужчина лет сорока, одетый в шорты из обрезанных джинсов и темно-зеленую футболку. Он внимательно оглядел Дакуорта через очки, оправа которых тоже была прихвачена посередине клейкой лентой.

– Слушаю вас, – сказал мужчина. – Вы интересуетесь спальным гарнитуром?

Дакуорт отрицательно качнул головой.

– Я бы хотел видеть миссис Бичем.

– Зачем она вам?

Дакуорт достал свой полицейский значок и поднес его к лицу собеседника – достаточно надолго, чтобы тот мог внимательно его изучить.

– Но у нас здесь нет никаких проблем, – сообщил мужчина после паузы. – Все в полном порядке.

– Скажите, вы сын миссис Бичем?

– Э-э… нет.

– Как вас зовут, сэр?

– Харви.

– А фамилия?

Мужчина заколебался.

– А разве у меня нет права не сообщать вам мою фамилию?

– Полагаю, есть. У вас также есть право с самого начала узнать меня с плохой стороны.

– Харви Спратт.

Дакуорт улыбнулся.

– Скажите, Харви, это ваш минивэн?

– Нет, моей подруги, Нормы.

– Мистер Спратт, миссис Бичем дома?

– А она что, вам звонила?