Дом определенно не использовался после смерти предыдущих владельцев. Это было типично стариковское жилище, которое никогда не прельстило бы Артура Мотылева, если бы не заставила нужда. Сначала он спрятался там, среди обшарпанной мебели и пыльного тряпья, а потом там же и погиб.

Вернее, был казнен.

Его подвесили на массивную потолочную балку, руки при этом не связали вместе, а развели в разные стороны, чтобы открывался лучший доступ к телу. Мотылев был раздет, поэтому полиции оказалось несложно рассмотреть целую россыпь ран, покрывавших его тело. Но самое большое впечатление на Антона произвели его лицо и шея, хотя он и не показал этого, он не собирался проявлять хоть какие-то эмоции при оперативниках – только так ему удавалось сохранять их уважение.

Смерть Мотылева была не из легких. Его лицо покраснело и опухло, глаза уже помутнели, они застыли навыкате и покрылись кровавыми прожилками, из разбитого носа текла кровь, рот и подбородок покрывали следы алой пены. Его горло сильно деформировалось, а так произойти могло лишь по одной причине: ему что-то с силой запихали в глотку. Что-то большое, теперь проглядывавшее светлым пятном между его окровавленных губ.

Если бы рядом с Антоном сейчас была другая женщина, пусть даже и следовательница, она бы уже выбежала из комнаты. В темном помещении было душно, пахло подгнившей кровью и рвотой – похоже, Мотылев умер не меньше суток назад. Да и вид его тела заставлял даже видавших всякое оперативников отвести взгляд.

Но Анна и бровью не повела, она смотрела на труп с холодным спокойствием профессионала, оценивающего ситуацию.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Антон терпеть не мог, когда его заставали врасплох, и всеми силами старался избегать таких ситуаций. Но тут по-другому уже не получилось бы, и теперь он силился понять хоть что-то. Он управляет этой операцией, он должен направлять других! Но он был так уверен, что это – законченное расследование с предсказуемым финалом, что теперь даже не знал, за что взяться.

Подсказку дала Анна:

– Вызывай криминалистов, работы им здесь хватит. Ты не знаешь, что ему в рот засунули? Кажется, какая-то тряпка.

Антон присмотрелся к заляпанному кровью куску ткани внимательней и кивнул:

– Да, похоже на то. Не рискну ничего утверждать раньше времени, но предположу, что это женский шейный платок.

Анна никогда не призналась бы в этом, но она видела ситуацию, созданную Юпитером, по-своему. Не так, как Леон. Начать хотя бы с того, что она не считала это настоящей местью. Жестокая шутка – да, может быть, но не месть, потому что реального вреда все равно бы не было. Вскрытая дверь, свиная кровь на полу – нет, это не ударило бы по репутации Леона.

В глубине души она была даже благодарна Юпитеру. Своей идиотской выходкой он показал и ей, и Леону слабые стороны, по которым кто-то однажды мог ударить. Леон уже не забудет это, в следующий раз он поведет себя умнее. Анна не исключала, что именно этого и добивался Юпитер – даже если кажется, что глупо ожидать такой подход со стороны преступника. Но он ведь не типичный уголовник, у него свои представления о чести и достоинстве. Да, Леон его обошел – так ведь он всегда уважал сильных противников. Возможно, он с самого начала хотел помочь Леону, указать на уязвимость, способную стать фатальной.

Она это заметила и запомнила, а вот говорить Леону не собиралась. Для него Юпитер – что красная тряпка для быка. Он не сможет понять ее слова правильно, наверняка обидится. Потом он простит ее, потому что прощение – неизбежный налог на любовь. И все же Анне не хотелось вот так злоупотреблять его чувствами, осознанно причинять боль единственному человеку, которого она впустила в свой дом и свою жизнь. Для себя она решила, что главный урок он все равно получил, так или иначе. А Юпитер сам по себе не важен, ему лучше исчезнуть.