– Замолчи, мерзавка! Нельзя калечить людей из прихоти! Разве ты не понимаешь, что из-за вашей детской пустой ссоры она теперь изуродована на всю жизнь, и ее никто не возьмет замуж?

Инги расплылась в счастливой улыбке:

– Прекрасно!

Маг хмыкнул. Торд, тихо стоявший в сторонке, насупился и вдруг рявкнул:

– Сожри вас демоны! Ладно уж, я согласен!

Инги показалось, что по спальне пролетел легкий ветерок – или это был вздох облегчения?

– Прости, Торд, – сказал Дунгал, – мы в самом деле тебе благодарны. И виноваты перед тобой – не посвятили тебя в тайну сразу, как только девочка появилась в замке… На самом деле у нас ведь нет другого выхода. Ее нельзя оставлять в замке, и для нее нет места в Руне. Или ты увезешь ее в Хольд, или ее придется запереть на всю жизнь, как того ящера.

– Посмотрим, – проворчал Торд. – Честно сказать, я не очень-то верю в успех.

– Но когда нет другого выхода, – заметил Биорк, – может, оставшийся единственный – правилен?

В комнату снова заглянуло солнце. Лица тоже словно осветились. Робур выпрямился, как будто с его плеч свалилась огромная тяжесть. У мага вид был откровенно довольный. А у Торда – и вовсе счастливый. Только Инги смотрела по сторонам с подозрением. Она чувствовала: что-то переменится.

– Когда вы сможете отправиться? – спросил маг.

– Да хоть сегодня, – ответил Торд. – Правда, Инги еще нездорова, но в горах я поставлю ее на ноги быстрее, чем здесь, где вместо воздуха дым и чад, а вместо настоящей зимы – эта гнилая слякоть… Как же я соскучился по морозу и солнцу!

– Я вас подкину до Гарда, если хотите, – предложил маг.

– И я вас провожу, – добавил Биорк. – Ты так заразительно скучаешь по морозу! Давно я не бывал на родине… Да и сына повидать хочется. Как он там, мой малыш, без родительской опеки?

По спальне пробежали смешки. Инги не знала – сыном этого вагара был знаменитый получеловек-полувагар, великан Нил, Страж Севера.

Девушка покосилась на Торда, вопросительно поднимая брови. Тот улыбнулся ей.

– Мы улетаем отсюда, Инги. Отправляемся в Хольд. Теперь я буду учить тебя.

– Улетаем? – не поняла она.

– Посмотри, – Торд показал в окно.

Инги пригляделась – и невольно вздрогнула. На миг ей почудилось, что за окном – сиргибр! Вынырнул из мерзлой трясины, каким-то чудом взобрался на башню и глядит в окно. Но нет – на зубцах главной башни сидел роскошный красно-зеленый дракон.

Тем же вечером они вылетели в Вагаровы горы.

Совсем в другой части света вечерний туман окутал невысокие горы, носящие поэтическое название Кольцо Фъёльнов. Облака обволокли зеленые вершины и потекли вниз, в долины, словно повинуясь чьей-то воле.

В одном случае так оно и было. Казалось, в этой долине царят вечные сумерки. То ли раннее весеннее утро, то ли прохладный летний вечер. Это было дивное и странное место, полное плеска, журчания и мягкого стука падающих капель. Скалы поросли зеленым мхом, такой же мох зеленой бородой свешивался с каждого древесного ствола. Между камнями струились ручьи, почти невидимые среди осоки. Водяных цветов здесь было видимо-невидимо. Часто не разобрать, то ли это цветущий луг, то ли заросший пруд. Над цветами порхали ящерки – аллоры и медовницы, по воде бегали длинноногие пауки. Всё здесь выглядело хрупким, призрачным. Этого и добивалась хозяйка долины, успешно воплотившая в жизнь принцип «нет в мире ничего более постоянного, чем временное». Сама она тоже казалась нежным цветком, что расцвел поутру и увянет с закатом. Она так выглядела уже несколько десятилетий. А может, и веков.