– Я люблю тебя, – прошептала она, переведя дыхание.

– Я тоже люблю тебя, – в унисон ответил Егор. – И я буду любить тебя всегда. Как говорится, пока смерть не разлучит нас.

Она шутливо ударила его по плечу.

– Какой же ты еще мальчишка!

– Я хочу тебя, – он снова поцеловал ее в губы, на этот раз легким мимолетным касанием. – Но если тебе нужно еще время, чтобы понять, как ты относишься ко мне, я готов ждать вечно.

– Мне не нужно времени, – музыка звучала громко, и Валентине приходилось почти вплотную приближать губы к его уху. – Я и так уже знаю, как отношусь к тебе.

– Так все-таки завтра? – он улыбнулся. – Подумай об этом. Мы поедем ко мне, я возьму шампанского, зажжем свечи. Все будет очень романтично. Я ведь понимаю, какое это для тебя событие. А сейчас или через месяц…

– Хорошо, – Валентина сдалась. То ли это музыка так подействовала на нее, то ли объятия Егора. Но в ней вдруг созрела решимость. – Ты прав. Пусть будет завтра. Во сколько?

Он не мог поверить своим ушам. Неужели?

– Вечером. Часиков в семь. Годится? Я за тобой заеду.

Она не ответила, но Егор расценил ее молчание как согласие. Больше к этой теме в этот вечер они не возвращались. Музыка смолкла, и молодые люди вернулись за свой столик. Егор почувствовал, как к нему неожиданно вернулся аппетит.

Елизаров не находил себе места. Расхаживая по комнате из угла в угол, он то и дело бросал тревожные взгляды на телефонный аппарат, примостившийся на краешке столика. Но тот упорно молчал.

Елизаров посмотрел на часы. По его расчетам, самолет уже должен был приземлиться в Женеве. Или он что-то напутал?.. Жутко хотелось курить, но Владислав Всеволодович сдержал себя. Он и так превысил установленную норму за сегодняшний вечер. В пачке осталось меньше десяти сигарет. Следовательно, нужно потерпеть.

У него зародилось подозрение, что телефон может элементарно не работать. Елизаров подошел к аппарату, снял трубку и поднес ее к уху. Длинный гудок. Все в порядке. Трубка вернулась на прежнее место. Елизаров несколько секунд постоял возле столика, а затем вновь принялся мерить шагами комнату.

Марина и Валя уже легли, но Елизаров готов был поспорить, что жена тоже еще не спит. Ждет, как и он. А дочь… Она вела себя как обычно. Хотя когда вернулась домой после вечерней прогулки, Елизарову показалось, что с ней что-то не так. В Валином взгляде появилась какая-то озабоченность, губы плотно поджаты, прячет глаза. Он слишком хорошо знал дочь, чтобы понять – с нею что-то не так. Что-то ее гложет. Но с этим вопросом он решил разобраться завтра. Сейчас его мысли были заняты совсем другим. Ну почему не звонит Сережа?..

Елизаров пристроил-таки во рту очередную сигарету, но прикуривать ее не стал. Методично перекатывал по нижней губе, ощущая запах свежего табака. Сел в кресло. Рука машинально потянулась к пульту дистанционного управления, и Елизаров включил телевизор.

На одном из каналов шел голливудский фильм, где герой-одиночка мужественно противостоял крупной террористической организации, кося врагов отечества направо и налево. Примитивный сюжет фильма не мог увлечь Елизарова. Тем более в его нынешнем состоянии. На другом канале вяло текла какая-то примитивная передача, где двое мужчин в помятых костюмах обсуждали нынешнюю политику на Ближнем Востоке. Елизаров щелкнул кнопкой на пульте. Затем еще раз и еще… Ничего стоящего. Ничего, что могло бы его отвлечь от тревожных мыслей. Он вернулся к фильму. Почему же он не звонит?.. Неприкуренная сигарета перекатывалась из одного уголка рта в другой. Часы на стене мерно, но неумолимо отсчитывали бег времени…