Ой-ой-ой… подобно большинству моих сограждан, никогда не сталкивавшихся с насилием в реальной жизни, женщина преувеличивает свои возможности. Да, градус ненависти у Южиной, потерявшей в течение двух недель свекровь и мужа, очень высок. Но чем это поможет при встрече с неизвестным киллером?

– Любовь… простите, как вас по отчеству?

– Просто Люба! – махнула рукой Южина.

– Люба, если все так серьезно, как вы говорите, охрана нужна и вам тоже. Хотите, я позвоню в отличное охранное агентство?

– Ничего мне не надо, – мрачно сказала Люба. – Я сама могу за себя постоять. А вот Никитка – добрый мальчик. Мухи не обидит. Случись с ним что, я не переживу.

О беременной невестке хозяйка даже не упомянула.

– Хорошо. Уточняю: моя задача – охрана вашего сына и невестки. Все верно? Начинать с сегодняшнего дня? Срок – две недели?

Южина кивнула:

– Да, правильно. Если до этого времени убийцу Петеньки не найдут, то мы продлим контракт. Плачу я хорошо, так что не волнуйтесь. – Южина кинула на меня слегка насмешливый взгляд. Ладно, признаю – заслужила…

В Петра Южина стреляли. Это вам не бытовая драка на фоне совместного распития алкоголя, значит, дело ведет кто-то из городских… Хорошо, узнаю.

Я встала и сообщила:

– Я готова приступить к работе.

Южина кивнула:

– Наконец-то я смогу не волноваться за детей. А мне надо съездить на работу. Я там два дня не была – с самых похорон. А народ сейчас такой… сами знаете – только отвернись… Совершенно не умеют работать. И вдобавок не хотят. Постоянно приходится понукать!

Люба еще минут пять распиналась на тему «совсем распустилось население», но я ее уже не слушала. У всякого своя правда – и у работодателя (в отличие от трудолюбивых китайцев наши сограждане норовят работать поменьше за те же деньги), и у наемных работников (да, народ совсем не желает вкалывать на чужого дядю за копейки)… Но я сама себе и начальник, и подчиненный, и секретарша, и отдел кадров. Так что меня ничуть не трогают жалобы бизнес-вумен…

Наконец Южина выдохлась, попрощалась и уехала на работу. А я деликатно постучала в комнату молодых.

– Войдите! – ответили мне. Я толкнула дверь. Молодые сидели на диване, плечом к плечу, как попугайчики-неразлучники. Никита и Алена смотрели на меня одинаково испуганными круглыми глазами. Вообще я обратила внимание, что они очень похожи друг на дружку – словно не муж и жена, а брат и сестра. Такое сходство часто возникает между супругами, прожившими в браке лет тридцать-сорок. Но эти женаты не больше двух лет, разве что Никита взял в жены несовершеннолетнюю…

– Привет! – сказала я и поймала себя на мысли, что обращаюсь с супругами, как с дошкольниками. – Какие планы на сегодня?

Южины переглянулись.

– А что? – с подозрением спросил Никита, как самый храбрый.

– Да так, мне же нужно знать, намерены вы сегодня выходить из дома, куда-то ехать…

Супруги переглянулись снова.

– Мы никуда не собираемся! – возмущенно ответила Алена, как будто я обвинила Южиных в неприличных намерениях. – Никуда!

– Ладно. Тогда я буду в гостиной. А если все-таки передумаете и куда-нибудь соберетесь, предупредите меня, хорошо?

Алена скованно кивнула. Я вышла, аккуратно прикрыла за собой дверь. Да, ребятам не позавидуешь – властная Люба запугала их до состояния инфузорий.

Я быстро, но очень внимательно осмотрела квартиру, потом устроилась в гостиной и принялась разглядывать обстановку. Икона Матроны Московской мирно соседствовала с китайским свитком, на котором золотом были выведены иероглифы. Китайский я знаю не очень хорошо, но вон тот иероглиф, по-моему, означает «процветание». Что ж, логично – что-нибудь да поможет… Для бывших атеистов такое смешение вообще очень характерно.