Чем больше документов я читала, тем больше мне начинал нравиться почерк Нейтана. Когда я добралась до низа стопки и наткнулась на бумаги, написанные рукой отца, то с огромным трудом смогла разобрать пару слов. Большая же часть текста осталась для меня загадкой. Зато закорючки гадкого оккупанта радовали глаз. От осознания этого меня отвлёк стук в дверь.

– Войдите, – скомандовала я, откладывая документ в довольно большую стопку прочитанных. Когда Дастин переступил порог, я, не поднимая взгляда, поняла, что это он. – Он закован?

Уверенное «да», произнесённое голосом капитана Бертона, прозвучало неожиданно.

– Снимите кандалы и оставьте нас.

Послышались щелчки, оповещавшие о снятии оков. Цепь зазвенела на весь кабинет. Только когда за спиной капитана закрылась дверь, я осмелилась поднять взгляд и посмотреть на Дастина.

Он стоял в шаге от входа. На мужчине была надета чистая офицерская форма в цветах рода Нейрон. Мне не раз доводилось видеть её на нём. Чёрные волосы выглядели так, словно их только что вымыли и они не успели высохнуть. Разбитую бровь обработали. Если не попросить жрицу о содействии, то на этом месте у мужчины появится второй шрам, почти рядом с первым. Огромные синие глаза хищно смотрели на меня, но его губы не улыбались. Потирая запястья, возлюбленный рассматривал меня так, будто видел впервые в жизни. Только тогда я вспомнила, что жрица вернула мне натуральный цвет волос. Видел ли он меня с ним раньше? Не мог не видеть…

Откинувшись на спинку кресла, я выдохнула и поняла, что пропала. Вот как я могу с ним разговаривать о чём-то серьёзном и игнорировать то, как он хорош собой? Игнорировать пожар, постепенно разгорающийся у меня внизу живота? Томительное ощущение в груди, требующее немедленных прикосновений? Причём только его одного. А ещё – не обращать внимания на покалывание на губах? Проклятие. Он моя самая большая слабость, и ничего с этим не поделать.

– Так ты ещё красивее, – заговорил первым Дастин.

– Нейтан сказал, что у тебя были и получше, – недовольно фыркнула я.

– Нейтан ослеп, раз считает, что в мире есть кто-то красивее тебя.

Мне захотелось смущённо улыбнуться, но я сдержалась. Вот ещё, растекаться перед ним лужицей от таких приятных слов.

– Сядь, – резко вытолкнула из себя я.

Во рту пересохло. Это же от приступов тошноты и из-за того, что пила я в последний раз только за завтраком, а не по какой-то иной причине?

– Я не подчиняюсь приказам баронессы Десмонтас, – неожиданно отрезал Дастин. Его голос не дрогнул. Перестав потирать запястья, он сцепил руки у себя за спиной.

– Сюда-то ты пришёл, – недовольно заметила я.

– Сюда меня привели. Это не одно и то же.

– А ты надеялся, что я приду сама и у всех на глазах уведу тебя оттуда? – Так и следовало поступить, только чтобы уязвить Нейтана и показать, что я ему не поверила. Жаль, не сообразила раньше.

– Я надеялся там не оказаться.

Мне хотелось отвести от него взгляд. Хотелось перестать смотреть на такое красивое и любимое лицо, мешавшее сосредоточиться на деле. Но я боялась пошевелиться. Единственной частью меня, что продолжала двигаться, были пальцы. Я монотонно барабанила ими по стопке бумаг, и глухой звук разливался по кабинету.

– А что не так? Камера не понравилась?

– По-твоему, моё место там? По соседству с Нейтаном?

– Ты же его приказам подчиняешься, – пожала я плечами. – Почему нет?

– Действительно. Такой швали, как я, место только за решёткой, а не рядом с баронессой Десмонтас.

– Теперь я для тебя баронесса Десмонтас?

– Клео сразу дала бы мне шанс объясниться, – сурово ответил он, чем удивил меня.