Осмотревшись, я поняла, что нахожусь на замковой кухне, куда каждое утро приходила за зерном для птиц. Все окна и двери были закрыты, а камины и очаги горели ярким пламенем, из-за чего здесь было тепло и светло. Первое, что бросилось в глаза – это лежавший возле двери сумрак. Положив морду на передние лапы, он, казалось, смотрел прямо на меня.

Поясница заныла и напомнила о том, что не так давно я могла шевелиться только с трудом и через боль. Уверенные властные руки легли мне на левое плечо и грудь и вернули на твёрдую поверхность. Голова коснулась чего-то более мягкого, но упругого, похожего на мешок с крупой. Я попыталась сопротивляться, но из этого ничего не вышло. Меня крепко держали, не позволяя снова сесть.

– Тсс, тихо, звёздочка, тебе лучше пока лежать, – проговорил незнакомый голос. Повернув голову, я увидела своего спасителя и облегчённо выдохнула. Мужчина успокаивающе поглаживал меня, пока не понял, что больше попыток подняться я не предпринимаю. Только тогда он убрал руки и вернулся к миске, что стояла перед ним. Достав из неё намокшую тряпку, он отжал её и поднёс к моему правому плечу, собираясь прижать, но остановился. – Будет больно. Дать что-нибудь в зубы?

– Зачем? – непонимающе спросила я с хрипом в голосе и снова зашлась в приступе кашля. Из-за того, что в такие моменты тело содрогалось, боль в плече отдавалась ещё и пульсирующим покалыванием. Горло продолжало рвать, что мешало нормально разговаривать.

– Будет очень больно, а кричать нельзя. Я не думал, что ты так быстро очнёшься. Ты и так своим криком привлекла сюда всех, кто его услышал.

– Я не буду, – с трудом и едва слышно сказала я.

Тонкие губы мужчины едва дёрнулись в улыбке. Кивнув, он приблизился и коснулся влажной тряпкой моего плеча. В миске явно была не вода. Кожу буквально обожгло, и я не сдержалась. Очередной крик сорвался с моих губ. Спина выгнулась, а нога согнулась в колене. Пальцы левой руки сжали край стола, до которого смогли дотянуться.

Долго кричать мне не дали: на губы легла уверенная мужская рука, заставив меня, вместо крика, перейти на неразборчивое мычание. Из глаз потекли слёзы, но они волновали меня меньше всего. Вторая нога тоже согнулась в колене, и я принялась неистово водить пятками по столу. Ведь именно на огромном кухонном столе в самом центре помещения я сейчас и лежала. Никогда в жизни мне не доводилось испытывать такой боли. Даже при том нападении в лесу, когда Хесс пытался обработать мои раны, всё переносилось куда легче.

– Тсс, ну я же просил. Чем бы занять твой милый ротик, пока я буду работать…

Он медленно покрутил головой, словно осматриваясь. А ведь его глаза были обмотаны чёрной тканью, и ничего видеть незнакомец просто не мог. Или мог? Продолжая извиваться на столе от боли, я неосознанно сжала зубы так, что они захватили кожу на ладони спасителя и впились в неё. Плечо постепенно стало успокаиваться, и мужчина убрал от него тряпку и замер, повернув своё лицо ко мне. Неужели он правда что-то видел сквозь эти повязки?

Я продолжала смотреть на него, стиснув зубы. Готова поклясться, что в тот миг мы рассматривали друг друга. И он словно не замечал, с какой силой я впивалась в его ладонь.

– Эротично двигаешься, как-нибудь займёмся этим на столе, – неожиданно заявил он. От этих слов я поперхнулась, разжала зубы и снова зашлась в приступе кашля. Мужчина спокойно убрал руку от моих губ. – Так и быть, пока не буду совать в твой ротик части своего тела, ещё откусишь. Поварёшку будешь? Или что это? – повернувшись, он снял с одного из крючков под потолком массивную деревянную ложку и поднёс её рукоятку к моему рту. Сверху, с потревоженного крепления, посыпалась пыль. Когда приступ кашля отступил, я снова откинулась головой на мешок и посмотрела на спасителя.