– Почему? – удивился Синдбад.

Ему не терпелось сойти на землю и ощутить наконец под ногами твердую, незыблемую поверхность вместо палубы судна, непрестанно раскачивающегося от любого малейшего волнения моря, словно люлька младенца.

– Это легендарный остров Сирен! Разве ты и о нем ничего не слыхал, о мой необразованный друг? – вскинул брови Сорви-голова.

– Никогда, – честно признался Синдбад.

– Странный ты молодой человек, – только и пожал плечами капитан. – Не знаешь элементарных вещей.

– Я знаю про морских сирен. Они заманивают моряков сладкозвучными голосами, и корабли разбиваются о прибрежные скалы. Но морские сирена, вроде как, живут в море?

– Те, про кого ты ведешь речь, действительно морские сирены, а на острове живут сухопутные. Своими речами и телом способны довести любого правоверного мусульманина до сумасшествия, после чего тот больше не жилец.

– Чесать языком мы тоже могём, а вот насчет тел… Но я все равно не возьму в толк, чего мы сидим на корабле, когда можно прогуляться по острову, собрать свежих плодов и пополнить запасы пресной воды?

– Ты дурак или просто хочешь им казаться? Молись, чтобы гнусные твари не прознали о нас!

– Да молюсь я, молюсь, – проворчал Синдбад. – Только все равно не понимаю.

Сорви-голова только рукой махнул и ушел в свою каюту. Синдбад остался на палубе один. Подойдя к фальшборту, он оперся на него и с тоской вгляделся в берег, скалы и буйную растительность там, наверху, наполненную трелями птиц и прохладой. Взгляд его уныло скользил вдоль стволов диковинных деревьев с изогнутыми, перекрученными стволами и кривыми ветвями. Внезапно Синдбад напрягся. Наверху мелькнула и пропала женская фигурка, одетая во что-то воздушно-белое и короткое. Синдбад долго вглядывался в одну точку меж корявых стволов двух крепких деревьев, но там больше никто так и не показался. Не померещилось ли ему?.. Женская фигура вновь показалась из-за деревьев, но уже гораздо левее. Женщина, стараясь держаться в густой тени кроны, разглядывала корабль. Однако ее выдавала короткая белая туника, ярким пятном выделяющаяся на фоне зелени леса. Женщина постояла немного без движения, вновь скрылась и возникла еще левее. Теперь она не пряталась, а гордо возвышалась над кораблем на самом краю утеса, уперев руки в широкие бедра.

– Э-э, капитан! – осторожно позвал Синдбад, отступая к двери каюты Сорви-головы и не сводя глаз с девицы. – У нас, кажется, гости.

Дверь резко распахнулась, едва не сметя Синдбада, и на палубу вынесся Сорви-голова с саблей в руках.

– Какие гости? Где? – Капитан лихорадочно озирался вокруг.

– Да нет, вон там, наверху! – указал пальцем Синдбад.

– О Аллах! – Сорви-голова наконец разглядел девушку, стоявшую на скале. – Как они прознали о нас?

– Так у нас мачты торчат над лесом, словно иголки на заднице возбужденного дикобраза. Чтобы не заметить корабль, нужно быть абсолютно слепым и тупым одновременно.

– Да-да, ты прав! Но что же нам теперь делать?

Сорви-голова в растерянности опустил саблю и озабоченно насупил брови.

– Она не выглядит опасной. Может, вы чего напутали, и это вовсе не сирены, а амазонки?

– Нет, именно сирены. Амазонки живут гораздо восточнее.

– Капитан, они уже здесь! – выкрикнул один из матросов, отступая к мачте и белея на глазах.

У правого борта собралась уже приличная стайка белокурых женщин. Они стояли кучкой человек в двадцать, все красивые, с ладными фигурками, в одинаковых туниках выше колен и откровенно (или вожделенно – кто их там разберет) пялились на мужчин.

– Все, нам конец. – Сабля выпала из ослабевших пальцев Сорви-головы. Он медленно опустился на колени и прислонился плечом к фальшборту. – Та хитрая бестия наверху лишь отвлекала внимание.