– Вот сюда!.. Вот так!.. Закрывай!.. – Ермошин молниеносно зарядил ружьё, перекинул его, как пушинку, на другой стол, и через секунду второй броневик, пытавшийся объехать замершего собрата, получил тяжёлый удар, качнувший его на рессорах, и замер рядом, перегородив путь остальным.

– Патрон!..

На этот раз Саша был готов, гильза скользнула в патронник, затвор клацнул, закрываясь. Секунда на прицеливание, выстрел, и ствол пушки броневика дёрнулся от попадания.

– Патрон!..

Откинуть затвор, уворачиваясь от вылетающей горячей гильзы, вложить новый патрон, затвор на себя до щелчка… Юнкер сделал всё быстро и правильно… Выстрел!.. Следующий броневик начал отворачивать в сторону, пока не упёрся колесом в перила и не заглох… На этот раз Саша без команды перезарядил ружьё и – новый выстрел. От удара башню дёрнуло в сторону, и пулемёт неподвижно целился куда-то вдоль Невы…

С моста пристрелялись, пули всё чаще стали залетать в открытые окна, глухо чпокая в штукатурку и сбивая на пол таблицы и портреты, украшавшие стены. Откуда-то неподалёку, скорее всего, из Медицинской академии, в перестрелку вступили два пулемёта, Саша сразу узнал по звуку ровные строчки «максимов». Мятежники начали дуэлировать с новыми противниками, тем временем прапорщик мгновенно выглянул в окно, затем последовала быстрая команда:

– Патрон!..

Клацнул затвор, прапорщик выждал несколько секунд, затем поднялсятся. Новый выстрел и привычная уже команда:

– Патрон!..

Снайперы перебегают от окна к окну. Улучив момент, мгновенно стреляют, спустя несколько секунд несколько запоздалых пуль впиваются туда, где они только что были. А их выстрелы грохочут уже из других мест.

– Да что они там тянут! Заснули, что ли, мать их перетак и разэтак?!.. – рычит Ермошин. И, как будто услышав, в ответ ему с улицы раздаются непривычные Сашиному уху выстрелы-хлопки. Огонь по окнам ослабевает, и он выглядывает в окно. Внизу, на набережной, под защитой гранитного парапета расположились три расчёта с диковинными… Юнкер не поверил своим глазам! Оружие более всего походило на гигантские и почему-то бронзовые револьверы с очень короткими стволами и загнутыми вверх прикладами из железного прута на таких же треногах, что и ружьё прапорщика.

– Что это?!

– Гранатомёты. Наша батальонная придумка…

Саша, пренебрегая опасностью, снова высовывается из окна. Наводчик, чуть смещая точку прицеливания, даёт очередные пять выстрелов. Первая граната залетает под мост, вторая рикошетит от перил, остальные три кучно накрывают мятежников, спрятавшихся за подбитыми броневиками. Оставшиеся в живых пытаются отбежать от летящего железа, но опять грохочут выстрелы снайперов, и несколько тёмных фигур падает и больше не поднимается…

– Кот!!! Тот берег!!! Броневик!!! – вдруг кричит один из стрелков.

– Твою маман!!! Трёхдюймовка!!! – Ермошин, не обращая внимания на стрельбу, пытается выцелить нового противника. – За парапетом, гад, прячется!.. На, сука!.. Патрон!..

На первом этаже рявкает горное орудие, снаряд попадает в гранитную плиту рядом с мостом, непоправимо её изуродовав. Тут же «от медиков» бахает вторая пушка, и башня броневика исчезает в пламени взрыва.

То, что случилось через какие-то мгновения, запомнилось Саше, наверное, на всю жизнь. На мосту вспух, разбрасывая далеко вокруг себя брызги жидкого пламени, гигантский вулкан нового, гораздо более мощного взрыва…

Это потом, помимо воли понижая голос от подспудного страха, представители арт-бомонда и интеллигенции будут, захлёбываясь праведным гневом, рассказывать друг другу о том, как палач-изувер Келлер в буквальном смысле огнём и железом выжигал свободомыслие в столице. А в этот миг… Два добровольца-подрывника понимают друг друга без слов. Фельдфебель, оторвавшись от перископа, хлопает унтер-офицера по плечу, тот резко натягивает бечёвку, выдёргивая чеку, отлетает в сторону предохранительная скоба и хлопает гранатный запал. Мгновенно срабатывают детонирующие шнуры, прикреплённые к КД-шкам, вставленным в тротиловые шашки. Ящики, из которых состояла баррикада, взорвавшись, выбрасывают вдоль моста мелкую щебёнку, «сечку» из гвоздей, кусков проволоки, старых срубленных заклёпок и прочего железного мусора, который только можно было найти в слесарных мастерских и механических цехах. Картину апокалипсиса дополняют взрывы двух пятивёдерных бочек с загущённым бензином, щедро оросившим людей на мосту огненным дождём, который не так-то и легко оказалось потушить…