– Извините, – Регина смотрела на него своими большими серьёзными глазами. – Я могу войти?

Лука кивнул, распахивая шире дверь. Она прошла, нервно осмотрелась.

– Как дети? – рыцарь жестом указал ей на кресло.

– Уснули, – она чуть улыбнулась, но тут же опять стала серьезной. – Такой стресс! Павла нет?

– Кого? – Лука даже не сразу вспомнил, что так зовут клиента. – А, да. Нет его.

– А ваш друг?

– Герасим отправился проветриться, – рыцарь усмехнулся. – Как я предполагаю, вернется к утру. Выпьете?

– Наверное, – она опять позволила себе слабую улыбку. – Я не пила спиртного пять лет.

– Мартини?

Она благодарно кивнула. Он плеснул в бокал напиток, протянул ей.

– Вы пришли спросить об Алевтине.

– Да, – Регина кивнула и, сделав небольшой глоток, отставила бокал на столик. – Она жива?

– Конечно, – поспешил успокоить ее Лука. Пусть девонька его не зажигает, но после того, что она натерпелась, лишние нервы ей на пользу не пойдут. А уж ему ее лишние нервы и подавно не нужны. – С ней будет все в порядке. Мы направили ее в Европу, там есть некий Центр. Вроде социально-психологического. Для таких, как она.

– Для ведьм? – уточнила Регина, заглядывая ему в глаза.

Рыцарь кивнул и отхлебнул коктейля.

– Именно так. Я лишил ее силы. У меня был приказ. Вы же знаете, эта ее секта…

– Знаю, – она опять улыбнулась, немного грустно. – Аля была очень сложным человеком. Ей так необходима была эта власть, богатство, могущество.

– Но при этом, она была искренне к вам привязана, – продолжил осторожно Лука. – Вы знаете, что это она вытащила вас из психушки и отвезла в эту клинику? Она все эти годы оплачивала ваше содержание там.

– Она навещала меня при каждой возможности, – Регина оживилась. – Вы наверняка должны знать, что я была ей обещана.

– Она с вами поделилась? – рыцарь был искренне удивлен.

– Аля была для меня доброй мачехой. Ой! Нет, не в том смысле, – тут же пояснила она, увидев, как он приподнял многозначительно брови. – Просто, мои родные отец и мать, им почти не было до меня дела. Они слишком любили друг друга. Отец стал относиться ко мне более-менее тепло, когда я уже училась в средних классах. А мать, она смотрела на меня, как на дорогую безделушку, или на игрушку, которой не было у других. Когда появилась Аля…

– Я понял, – Лука и сам не любил показывать свои истинные чувства. – Но ведь был еще и Вайтек.

– Был? – она напряглась.

– Он вышел на свет.

– О боже! – новость ее шокировала. – Алевтина! Бедненькая. Она, наверное, чуть с ума не сошла. Вы знаете, она его любила. Такой, я бы сказала, болезненной любовью. Эта вечная молодость… Ей ведь было к семидесяти, и она устала жить. Но он хотел иначе. А она любила. И при этом безумно его боялась.

– Он ревновал ее к вам?

– Нет, – она усмехнулась. – Я для Вайтека была чем-то вроде ингредиента для зелья. Очень ценного ингредиента. Потому он приставил ко мне всю эту охрану. Держал взаперти.

– Вот это меня и поражает, – поделился Лука. – Вы сидели в той квартире под арестом. Выводила вас Алевтина разве что на эти ваши сектантские слеты. Так, где же вы этого… простите, где вы познакомились с Павлом?

– А вы его не любите, – заметила Регина.

– Честно говоря, – Лука картинным жестом приложил руку к сердцу. – Странно, что его любите вы.

– Бабы дуры, потому что бабы, – пояснила она и пожала плечами. – Так говорила Аля. Она сделала мне подарок на восемнадцать лет. Вроде же, совершеннолетие. И мы пошли в ночной клуб. Именно она и обратила мое внимание на Павла.

– Естественно, – рыцарь кривовато улыбнулся. – Как же иначе?