Клиника Гаспара, замаскированная под Центр восточной медицины, находилась на одной из центральных улиц города. Она явно процветала. Обычно рыцари заглядывали только в просмотровую на первом этаже, но сегодня им было дозволено подняться в палаты. Никаких тебе крашеных в унылые цвета стен, никакого драного линолеума. Палата больше напоминала уютный гостиничный номер. Полуторная кровать, застеленная бежевым покрывалом. Желтоватые шторы с причудливо надсобранным ламбрекеном, палас, похожий на ковер осенних листьев с яркими всполохами рыжего и коричневого. В кресле у небольшого столика сидел клиент.

Серый костюм, голубая рубашка. Белокурые волосы зачесаны назад. На глазах, естественно, черные очки. В соседнем кресле лежало коричневое кашемировое полупальто и трость.

– Вы за мной? – спросил он их, как только они вошли в палату.

– Да, – у Геры, как и у Луки не было никакого желания общаться с клиентом.

– Куда меня повезут теперь?

– К Регине, – старший из братьев с трудом заставил себя не цедить слова сквозь зубы.

– Значит, ее нашли.

В его тоне было что-то неправильное. Ни надежды на встречу, ни радости скорого воссоединения с вроде как любимой женщиной. Он говорил так, будто кто-то с отличием выполнил его задание.

– Да уж явно не ты сам постарался, – не выдержал Гера.

– А как бы я мог в таком состоянии? – теперь в голосе клиента появились чуть ли не скандальные ноты. – Я полностью лишен зрения, я ослаб. Моя память восстанавливалась с таким трудом.

– Надеюсь, при всех твоих болячках, сил доползти до машины тебе хватит, – Лука развернулся и направился к лестнице. Гера шел за ним. Сзади еще неслись какие-то возражения, но это никого не волновало.

На улице они прислонились к капоту и дружно закурили.

– Надеюсь, по дороге я не сверну ему шею, – поделился опасениями младший брат.

– Эти принцы крови… – Лука презрительно сплюнул. – Пидерастия в полный рост.

– Бабу жалко, – высказался Гера. – Как только она дала такому?

– Вопрос! – старший из рыцарей недобро усмехнулся. – Смотри, болезненный наш как чешет. Не очень-то он похож на самого больного в мире человека.

– Естественно, – усмехнулся младший. – Самый больной в мире человек это Карлсон. А ты не знал?

Лука отбросил окурок и сел на водительское сиденье, завел мотор.

Наконец-то они покидали этот негостеприимный город. Гера рылся в дисках, отыскивая что-нибудь на свой вкус. Клиент обижено сопел сзади, Лука боролся с сожалением, что не успел попрощаться с девой Генриеттой, которая на самом деле носила красивое русское имя Алевтина. Они переехали реку, свернули на трассу. Отсюда из-за редких кустов и голых веток деревьев кремль производил совершенно иное впечатление. Вот они древние мощные стены, круглые башни романского стиля, чуть обветренные временем бойницы. Вид крепости рождал какое-то удивительное чувство. Будто бы давно затерянное в глубинах памяти воспоминание вдруг взвилось вверх и теперь бьется, стремясь вырваться на поверхность, но ему это никак не удается. Хотя это какое-то очень теплое и важное воспоминание.

– Ты чего, тренируешься что ли? – спросил насмешливо Гера, засунув в проигрыватель диск Высоцкого.

Лука глянул на него не понимающе, он и не заметил, как под влиянием того странного чувства стал меняться его облик.

– Извини, старик, видимо, я просто устал, – искренне извинился он.

– Впечатляет, да? – брат кивнул в сторону оставленного кремля.

Лука кивнул, сосредоточившись на дороге, зная, что свечение вскоре иссякнет.

– А вы ангелы, да? – спросил вдруг клиент.

– Вряд ли, – усмехнулся Гера.