Судорожно подбирая слова, я забыла, как нужно дышать…

…— А кто это тут у нас? — Мужчина, шедший в окружении телохранителей из одного края ангара в другой, вдруг остановился и присел возле одной клетки. — Какая прелесть! — И тут же обернулся к спутникам и сурово поинтересовался: — Почему до сих пор мне никто не доложил?

Взрослые и злые дядьки под его взглядом дружно побледнели. Кто-то судорожно сглотнул, кто-то сделал осторожный шаг назад. В полнейшей тишине ангара громко зашелестели защитные комбинезоны.

Не дождавшись ответа на поставленный вопрос, тот, кто сидел на корточках, скривился:

 — Совсем вы от рук отбились, как я посмотрю! Пора уже и вас сажать в клетки и готовить на опыты. Раз не цените то, что у вас есть… — Голос его звучал тихо, но сокрушенно. А потом он вдруг рявкнул на весь ангар так, что подпрыгнули и затряслись клетки со своими пленниками: — Раса? Возраст? Здоровье? Я долго буду ждать?

Свита трясущимися руками принялась копаться в планшетах и коммуникаторах. Но мужчина уже на них не смотрел. Снова отвернувшись к клетке, он белозубо улыбнулся:

 — Я знал, я просто был уверен в том, что сегодняшний день не может пройти зря! И он меня не разочаровал! Ты просто прелесть! Знаешь, у меня был учитель — Дуран. Он был великим ученым, и считал, что, поработав должным образом с геномом существующих рас, можно вывести суперсуществ: неуязвимых, быстро мыслящих, сильных и выносливых. И я убежден в том, что он был прав! К сожалению, учитель погиб… — Мужчина горько вздохнул. — Но остались его дневники. По ним можно восстановить всю последовательность процесса. Ты же мне поможешь?

Ответом ему была тишина. Но мужчину это не смутило. Он поднялся на ноги и требовательно уставился на свою свиту:

 — Ну?! Долго еще будете копаться?

Ближайший к нему щуплый яоху торопливо выпалил:

 — Это человеческий детеныш. Принадлежит к расе землян. Десять лет от роду. Здоровье абсолютное. Условно подходит на роль Объекта…

 — Кто ты, Борис? — Сердце в груди судорожно колотилось о ребра. Нартанн говорил, что подобрал мальчишку, когда ему было пять лет. Но в этом возрасте делать операцию по вживлению модуляторов рано. А значит… — Ты рожден от измененной?

На мгновение показалось, что рядом со мной сидит не подросток, а взрослый мужчина с изломанной судьбой — такими усталыми и больными стали глаза Бориса. Мальчишка медленно покачал головой:

 — Нет. — Я облегченно перевела дух. Но, как оказалось, поторопилась. — Мирак не знает, что я влез в его терминал и прочитал свое личное дело. Меня создавали, как искусственный интеллект. В пробирке. Из кусочков ДНК существ разной расы. Но за основу взят геном землян. Говорят, он самый пластичный. Так что меня, наверное, можно условно считать землянином.

Борис горько вздохнул, наклонив вихрастую голову. А я молча хватала ртом ставший почему-то густым воздух.

Итак, передо мной сидел в какой-то степени земляк. Почти землянин с искореженной, изломанной еще до рождения судьбой. Не удивительно, что Нартанн считает будто Борису грозит смерть в правительственной лаборатории. При таком раскладе смерть может вообще оказаться наилучшим выходом. Бесконечные опыты и добровольно-принудительная сдача образцов, жизнь под камерами в прозрачном лабораторном кубе, когда не уединишься даже для того, чтобы облегчиться — этого не пожелаешь даже злейшему врагу. Если Нартанн так привязан к мальчишке, то неудивительно, что он пустился с ним в бега.

Планируя маршрут «Королевы», я сознательно выбирала самые безлюдные, самые тайные тропы в космосе. Чтобы ни с кем не столкнуться, никому не выдать нахождение на борту опасных пассажиров. Да и каждая встреча со звездолетами, каждый маневр увеличивал шанс на окончательное разрушение преобразователя. Поэтому внезапно раздавшийся сигнал захватил врасплох не только Бориса.