Игорь сконфуженно молчал.

– Да, кстати, – с некоторым раздражением Кондор постучал по «глазкам» объективов на налобнике злополучного шлема, – надеюсь, у тебя ума хватило с собой никаких камер или еще какой-то записывающей хрени не взять?

– Нет, конечно, – передернул Игорь плечами. – А почему, собственно, вы… ты спрашиваешь?

– Точно не несешь?

– Да зачем? – непритворно изумился Муратов. – Я же не на работе!

– Знаем мы вас, журналистов, – усмехнулся Кондор. – Просто предупреждаю: если увижу, что ты снимаешь что-то хотя бы на мобильный телефон, то сразу без разговоров поворачиваю назад – и деньги не верну.

– Но… если на то пошло, была у меня такая мысль, – почему-то смутившись, сообщил Муратов. – Ведь многие ваши… в смысле сталкеры с собой камеры носят – я сколько роликов отсмотрел…

– Дураки и среди нашего брата попадаются, – отрезал Кондор. – Это не говоря, что половина роликов – подделанные. А если коротко, то идиот, пытающийся что-то снимать в Зоне на маршруте, заметно понижает шансы на выживание – причем не только свои, но и окружающих.

– Да, я знаю, несколько съемочных групп, пытавшихся проникнуть, бесследно исчезли. Даже на нашем канале был случай…

– И я даже могу рассказать, как это происходит, – сообщил Кондор. – Хард – это мой знакомый сталкер – взялся с тремя товарищами вести одну такую группу, правда, английскую. Так вот, их старший, Рубин, ходил по Зоне пятый год, поэтому они прошли больше половины маршрута, прежде чем… Прежде чем один из твоих коллег решил поснимать звено патрульных вертолетов, пролетавшее над ними. Их, само собой, засекли и, не разбираясь, что там внизу сидят представители четвертой власти из просвещенной Европы – в количестве аж пяти штук, долбанули ракетами. Хард уцелел чудом: его Рубин послал разведать маршрут: поэтому его только слегка контузило. Так вот, как он вспоминал, тот придурок с кретинской улыбочкой на лице до последнего момента снимал заходящие прямо на него в атаку «вертухи» – небось думал, какой отличный кадр.