– Чем именно?

– Душами тех, кто обитает в Шейде.

– Ты имеешь в виду…

– Любые души, связанные с Запредельем, да. Маунты, орки, нехелимы, мы – неважно. Любое существо, в чьём теле теплится огонь Шейда, способны напитать доспех силой. Вопрос лишь… В качестве и количестве.

– Ты сказал “Мы”, – удивлённо распахнул глаза Ирион, – То есть, можно просто взять… Да простят меня за такие слова… Убить одного из нас, и насытить это… Изделие?

– К сожалению, – кузнец снова пожал плечами, – Мы все связаны с нашей родиной. И этого никак не отнять. Будь материал для изготовления Доспеха другим, но… Имеем то, что имеем. И я не собираюсь скрывать этого. Но в этом есть и плюс.

– Какой же?

– Энергия движется в две стороны. И если что-то случится с носителем Доспеха – он поможет восстановиться.

– Любопытно… Но ты сказал, что случая два. Что со вторым?

– Если Доспех окажется разбит или повреждён – потребуются те же души. Только в гораздо большем количестве.

– А если он будет уничтожен?

– Это невозможно.

– Не понимаю…

– Не удивлён, – фыркнул кузнец, – Ты бывал в глубинах Шейда, Ирион?

– Разумеется! – холодно отозвался черноволосый.

– Нет-нет, я имею в виду глубины, в которых обитают те… Ради кого меня и попросили выковать это изделие?

От этих слов по спине Ириона пробежали мурашки. Он знал, о ком идёт речь.

– Ммм… Нет, там бывать мне не доводилось.

– Что ж, в таком случае, ты и не поймёшь, почему это, – кузнец снова указал на Доспех, – Осколок самой вечности.

* * *

Я с трудом открыл глаза.

Не до конца понимая, где нахожусь, застонал, и сел, привалившись спиной к борту фургона.

– Проклятье!

Голова гудела так, словно накануне я выпил несколько кувшинов крепкого эля. А вот рёбра странным образом не ощущались сломанными – в отличие от запястья, по которому пришёлся удар орка.

– Что, во имя Богов, произошло?!

Мысли в голове путались. Перемешалось всё – мой сон, нападение на деревню, чуть не угодившая под лошадиные копыта девчонка, схватка с орками, какое-то видение о доспехе…

Протерев глаза, я уставился на перстень – и на руке тут же появилась перчатка – чуть целее, чем была раньше.

– Неужели я видел… Да нет, это бред!

Но нет, разум постепенно прояснялся, и я понимал, что всё сходится. Моя кровь попала на перстень Эйрика, и появившаяся перчатка создала какие-то заклинания, которыми я положил орков… А потом я увидел разговор этих двух странных людей… о Доспехе. Неужели о том, который сейчас едва ли покрывает мою ладонь?!

Перед глазами встала картина, как из убитых орков вытягивается какая-то энергия…

– Точно! Не об этом ли говорил тот кузнец?! Ты просто… Напитался их энергией?

Разумеется, перчатка не ответила – это было бы полным сумасшествием! – а просто собралась обратно в перстень.

Я же поднялся на ноги и, покачиваясь, осмотрелся. Трупы орков лежали там же, где и раньше – но выглядели так, словно иссохли. Лук валялся посреди грязи, как и нож, а вот брошенного на дорогу заплечного мешка и лошади нигде не было видно.

Как и девушки, которая выскочила на дорогу…

Не решаясь звать её, я, нещадно матерясь, прошёлся вдоль фургона и телег, но не обнаружил ничего из своих вещей – лишь рядом с фургоном нашёлся тул, в котором целыми осталась всего пара стрел.

Продолжая ругаться, я осмотрел и сам фургон – там нашлись несколько бесполезных сейчас для меня мешков ячменя – и телеги, на которых перевозили сено и крестьянские инструменты.

Моего заплечного мешка нигде не оказалось – как и девчонки.

– Вот же сука! – в сердцах выругался я, когда картинка в голове сложилась.