По моему затылку пробежала волна мурашек. Я не мог поверить услышанному. Наша экспедиция с самого начала была обречена на провал. Но Ольга даже не попыталась нас предупредить об этом!

Однако я сдержал в себе порыв гнева.

Пусть для начала закончит.

– Продолжай, – сурово произнёс я.

– А что тут продолжать, Владимир? – губы Ольги тряслись. – Я продала ему имя твоего отца. Я рассказала, что Алексей Белов занимается поисками этого артефакта. А дальше… Дальше не знаю…

Ольга закрыла лицо руками.

– А дальше и так всё понятно, – хмыкнул отец. – Люди Антарктьева отследили мои передвижения, а после подслушали наш с тобой разговор, Владимир. Когда они узнали, что мы с тобой планируем экспедицию, Григорий Антарктьев нанял Сумрачный Клан, чтобы поднять информацию о купленных мною билетах. Наверняка они и записи мои читали. Я хранил их в номере под замком, но вряд ли Мраку составило бы труда взломать мой ящик.

– Получается, – подытожил я. – Они похитили артефакт заранее, а от нас троих было принято решение избавиться. И, похоже, нас собирались убить задолго до самой экспедиции. Их план пошёл под откос, когда я вынудил Мрака обменяться со мной магическими клятвами. Из-за этого охоту за нашими головами отложили аж на полтора месяца вперёд – прямо на время экспедиции.

Всё звучало предельно логично. Но только радости никакой от этой логики я не чувствовал.

– Я только одного понять не могу, Ольга, – добавил я. – Если ты уже догадывалась, что артефакт похитили, зачем ты навязалась к нам в команду? Тебе эта экспедиция не предвещала никакой выгоды.

– Очевидно же, сынок, – произнёс отец. – Она просто надеялась, что сможет скрыться от Сумрачного клана под крылом Беловых. И у неё, как видишь, это вышло. Сумрачные мертвы, а Лазарева жива-здорова.

– Не только поэтому… – сквозь слёзы прошептала Ольга. – Честное слово, я просто не могла позволить вам поехать туда одним, зная, что там пусто. Зная, что артефакт уже в руках Антарктьевых.

– Прости, Ольга, но доверять твоим словам я больше не стану, – холодно ответил я.

– Владимир! – воскликнула женщина, но увидев выражение моего лица, тут же замолчала.

– До Санкт-Петербурга поедешь с нами. А дальше – наши пути разойдутся.

– Вы меня… не убьёте? – трясясь от страха, спросила она.

– Ни в коем случае, – ответил я. – Но в академии я тебя больше видеть не хочу.

– Ч-что? – удивилась Лазарева.

– Я рассчитываю, что до начала следующего семестра на столе ректора будет лежать твоё заявление об увольнении, – заявил я. – В этой академии учусь я и близкие мне люди. Ты нас предала, и доверия к тебе уже не вернуть. Учитывая, сколько тебе известно о нашем с отцом деле, я даже могу сказать, что моё требование крайне милосердно. Ты продолжаешь представлять для нас опасность и по-хорошему тебя действительно лучше убить. Но я так не поступлю.

– Владимир, пожалуйста… – прошептала Лазарева.

– Прости, Ольга, но уговоры бессмысленны, – отказался слушать её причитания я. – Либо ты увольняешься, либо мне придётся предпринять более жёсткие меры. И, как ты уже могла понять, натравливать на меня наёмных убийц или атаковать иным способом бесполезно. Так тебе же будет только хуже.

– Хорошо, я… Поняла, – кивнула Лазарева.

– От голода ты в любом случае не умрёшь. Этот преподавательский пост тебе всё равно не нужен. У тебя ведь теперь есть клиника, в которую ты вложила сотню тысяч рублей. Развивайся в этом направлении, а от нас держись подальше.

Этот тяжёлый разговор подошёл к концу. Я оставил Лазареву наедине с собой и пересел к отцу.