Никто никогда не видел Николая столь агрессивным.

– Что вы имеете в виду? – уточнил лорд Милнер, приподняв бровь и первым взяв себя в руки. – Смею напомнить, что у стран Антанты есть зафиксированные документально договорённости и обязательства, которые Великобритания неукоснительно выполняет пункт за пунктом, и которым столь же неукоснительно следует.

– И Франция, господа, и Франция тоже, – вставили свои пять копеек с французской стороны, дабы о другой великой державе между делом не забыли.

– Так вот ваша речь наталкивает меня на мысль и в принципе вселяет всяческое всеобъемлющее беспокойство, что опасения некоторых членов нашего правительства перед визитом в Петроград, являлись отнюдь небезосновательными, – продолжил английский лорд. – И Россия, прости господи, в лице своего монарха, ходит вокруг да около и ищет способы, как избежать исполнения взятых на себя обязательств перед международным сообществом… – Милнер поднялся со своего места, распыляясь и видимо пытаясь «укротить» Николая. – Смею вам напомнить, что выше я, как глава делегации Великобритании, оставил и вменил вам, Николай, заверения, что все пожелания России будут донесены до британского правительства и далее будут надлежащим способом исполнены, следуя интересам моей великой страны и воли ее граждан.

– Единственные интересы которые меня волнуют – это интересы России, – ответил Николай. – И я совершенно забыл, к своему глубочайшему стыду, что интересы есть не только у ваших граждан, но и у граждан моей страны! И они также определены, но не имеют ничего общего с происходящим.

– М-да! – всплеснул руками Милнер, похоже потеряв дар речи.

– И те обязательства, о которых вы говорите и к которым так настойчиво призываете мою страну, исполнены Россией сверх меры и укреплены пролитой кровью наших солдат, которые миллионами умирали на линии фронта, – заводился Император, подымая голос и меняя тональность. – Ради чего? Для того, чтобы попасть в кабалу и доказывать с пеной у рта свою пользу во благо ваших граждан? Ради того, чтобы спрашивать разрешение отправить на убой ещё миллион русских солдат и следом интересоваться сколько за такой убой Россия должна вам заплатить?! Хватит! Я слишком долго слушал то, что Россия должна и обязана. Настало время Антанте вернуть моей стране свой долг. А кровь смывается только кровью!

Милнер так и остался стоять с открытым ртом, совершенно сбитый с толку зубодробительной речью.

– Николай, послушайте меня, будьте так добры….

– Довольно! – грубо перебил Император. – Мы требуем, не просим, а требуем предоставить беспроцентные займы в тех размерах, которые станут достаточными для удовлетворения всех наших военных нужд. Мы требуем немедленно списать все долги, которые возникли у России за время войны перед казначействами ваших стран. Мы требуем сделать первоочерёдными военные заказы именно России, а не других стран. А главное, – Николай подался вперёд, нависая над членами иностранных делегаций. – Мы требуем зафиксировать уже сейчас, прописать кровью в международном праве признание Константинополя русским городом, а проливов неотъемлемой частью территорий Российской Империи… Завтра же это заявление должно попасть в прессу за подписью председателей ваших правительств.

Делегаты заохали, заахали – как же так, что такое говорит русский царь. Совершенно немыслимые вещи, не имеющие ничего общего с реальностью.

Слово взял Беляев. Михаилу Алексеевичу с самого начала не нравилось то, как ведут себя иностранные делегаты и теперь то он не собирался больше молчать.