В приёмной министр напомнил, чтобы всех назначенных сегодня на приём граждан переназначали на другой день, и снова сослался на свою загруженность неотложными делами государственной важности. Он понимал, что это не лучшее решение, особенно на фоне низкой популярности Протопопова, но шёл на этот риск по необходимости. Также оставил деньги за «ложный вызов» для хирурга и попросил непременно их передать Цейдлеру, даже если тот станет отказываться и сопротивляться.

Следом вышли во двор, там их встретил один из охранников Протопопова, Пётр. Здоровый такой малый и неразговорчивый совсем, накануне вернувшийся со сборов в Ессентуках, где располагался физкультурный лагерь с современными тренажерами. Он вылез из подогнанного ко входу грузовика М 24/40 XV серии, 1914 года производства завода «Руссо-балт» и с угрюмым видом заверил министра, что все приготовления, которые тот просил сделать закончены и, как и просил Александр Дмитриевич, никто об этом не узнал.

– Что за приготовления? – переполошился Курлов, который будучи человеком из органов уже догадался, что Протопопов хитрит и «что-то» явно задумал, о чем не договаривает. – Вы что собрались ехать на грузовике? Зачем?

– К дуэли приготовления, Павел Григорьевич, залезайте в машину, уважаемый секундант, время поджимает, – министр открыл дверь и пустил Курлова вперёд.

Генерал выпучил глаза, аж вытянулся весь в струнку, заглядывая в грузовой отсек. Покосился на Протопопова.

– Э-эт чего вы задумали?!

– А это у нас небольшой сюрприз для господ Родзянко и Бобринского подготовлен, – ответил Протопопов, не утруждая себя более полными пояснениями. – Как думаете, Павел Григорьевич, понравится им?

– Саш ты сдурел что ли… – генерал вытащил платок из внутреннего кармана пиджака и принялся вытирать заструившийся по лбу пот.

Протопопов огляделся, удостоверился, что за ними кроме Петра никто не наблюдает и запихнул потерявшегося генерала на пассажирское сиденье, захлопнув дверь. Сам сел за руль и тотчас тронулся, благо охранник озаботился тем, что грузовик был заведён заблаговременно. Посигналив охраннику, выехал от здания министерства внутренних дел на Набережной реки Фонтанка.

На М 24/40 водитель сидел справа, но опыт управления праворулыми автомобилями у Протопопова имелся, было дело и на японских Крузаках гонял с удовольствием. На праворулости сходства М 24/40 и Крузака решительно заканчивались, в остальном к управлению приходилось приноравливаться, хотя наш герой чувствовал, что прежний Протопопов довольно неплохо управлялся за рулём.

Поехали не больше 20 вёрст в час, не поехали, а поплелись, но Курлов демонстративно схватился за сердце, напомнив о том, что с такой скоростью по столице ездить запрещено.

– У нас ограничение на 12 вёрст в час, Александр Дмитриевич! Сбавьте скорость…

Пришлось чуть сбросить скорость, потому как люди на улице недоверчиво косились на «мчавшийся» грузовик, управляемым ненавистным министром. Да и лошади пугались.

Курлов приходил в себя после увиденного сюрприза. Держал ладони на коленях и смотрел прямо перед собой.

– Господин министр, может пока не поздно остановимся? Избавимся от вашего сюрприза так сказать.

– Вы испугались, господин генерал? Или полагаете, что сюрприз господам Родзянко и Бобринскому придётся не по душе?

– Кому как не вам знать, что я не из пугливых, – завозмущался Курлов. – Просто как-то…

Павел Григорьевич не договорил и махнул рукой.

– Бог с вами, Александр Дмитриевич, выкладывайте, что вы задумали со своим сюрпризом! Один раз живем!