– Наверное, ты прав, – согласился Виктор. – Но мы ни разу не находили таких доказательств.

– В том-то и дело. Галактика огромна, и вероятность найти жизнь в доступных нам секторах ничтожно мала.

– Так какого чёрта мы лезем тогда так далеко? Не проще было бы сидеть у себя на отшибе галактики и развивать то, что есть?

– А ты думаешь, сейчас мы не на отшибе? Это для тебя расстояние в два световых года – задница мира, а в масштабах галактики, нашего родного Млечного Пути, мы даже за калитку не вышли.

– А что за калиткой, как думаешь?

– Лес, наверное. Огромный дремучий лес. За ним поля, реки, моря и океаны, другие земли и вновь леса. Всё, как на Земле, только в масштабах, которые наш мозг просто не способен осознать.

– В таком случае я не понимаю, какой смысл в таких научных программах, как «Осирис»? Почему мы отправляем наши корабли к соседним звёздным системам, зная, что вероятность встретить там братьев по разуму ничтожно мала?

– Во-первых, никто не говорил, что они будут нам братьями, – резонно заметил Сергей, останавливаясь возле большой круглой гермодвери. – А во-вторых, кто тебе сказал, что мы их ищем?

– А что же мы ищем тогда? Зачем забираемся так далеко?

– Думаю, учёные ищут для нас новый дом.

– Но у нас уже есть дом.

– Если у тебя есть домик в деревне, никто не запрещает тебе мечтать о большой просторной квартире в центре столицы, верно? Думаю, они просто присматривают различные варианты. На будущее. А вообще не докапывайся, я такими категориями не мыслю. Летают – значит, так надо. В конце концов, они могут запускать эти межзвёздные корабли даже только по одной причине.

– И какой же?

– Просто потому, что могут, – Вершинин взялся за ручку гермодвери, ведущей на капитанский мостик «Осириса». Ожил экран доступа. – Ну что, Медведь, момент истины. Пустит нас эта железяка в свою святая святых?

7. Глава 7

К удивлению разведчиков, массивная гермодверь, ведущая на капитанский мостик, после активации кнопки «доступ» на экране легко поддалась. Никаких тебе паролей, аутентификаций и прочих мер безопасности. И выглядело это по меньшей мере странно. На всех звездолётах Федерации капитанский мостик, реакторный и гибернационный отсеки были самыми защищёнными модулями. Попасть в них без особого доступа было невозможно, равно как и взломать бронированные двери. Если на «Осирисе» всем заведовал искусственный интеллект, то вёл он себя крайне непоследовательно. Десятью минутами ранее он не пускал людей на борт, хотя те имели все необходимые коды доступа, а теперь он без всяких проблем и проверок позволил им проникнуть в самый охраняемый отсек корабля.

Друзья удивлённо переглянулись и зашли на мостик. На этот раз свет в помещении услужливо включился сам.

– «Марк», – доложил Вершинин, – мы на мостике.

– Отлично, парни, – ответил Сопкин, – попробуйте провести диагностику систем.

– Да, кэп.

Сергей, будучи пилотом первого класса, быстро сориентировался и подошёл к центральному пульту управления. Медведев же начал осматривать большое овальное помещение по периметру, затем подошёл к вспомогательному терминалу, достал свой планшет и тоже попытался подключиться к системе.

– Так, что тут у нас? – Вершинин ввёл несколько команд на панели управления, и в воздухе перед ним возникла голографическая схема ключевых узлов звездолёта. – Ого, как тут много всего!

Он принялся изучать доступные функции и в скором времени сделал первый вывод:

– Капитан, судя по всему, все системы «Осириса» в норме. На борту есть пара сотен литров воды, видимо, оттуда и кислород. Реактор исправен, но работает лишь на пять процентов от максимума. Системы жизнеобеспечения в норме. Сейчас постараюсь активировать кислородную установку.