– Кровавые Крючья… из… Кровавые Крючья. Они звали себя… Кровавые Крючья!

Зарёванное лицо было красным от ужаса и слёз. Касья тратила последние остатки своего могущества, пытаясь привести руки чародейки в порядок – получалось у неё с переменным успехом. Кианор, лучше разбирающийся в залечивании ран велел ей отойти и сам взялся за дело.

Рун вертелся вокруг Виски, словно увидевший бездомного щенка мальчишка. Ему хотелось прижать её к себе, утянуть в безопасность своих объятий, стать для неё нерушимой стеной. Его отстраняли прочь – то Касья, то Нилтар, то Кианор, словно он здесь был вовсе лишним. Парень выглянул в то, что некогда было окном – нить дороги петляла, убегая огибая ближайшие сёла, тщетно надеясь укрыться в роще ближайшего леса.

– Мы должны их нагнать, – он сказал шепотом, но его услышали все. Все, кроме Виски, смотрели на мальчишку посмевшего озвучить столь смелую мысль.

– Постой, Рун… – Нилтар примиряющее выставил перед ним ладони, словно предлагая одуматься прямо сейчас. Рун только теперь понял, что от злости стиснул кулаки. Мана сплелась в заклинание, норовя в любой момент сорваться потоком необузданного колдовства. – Постой, нельзя же вот так, очертя голову, бросаться вникуда.

– Мы должны их нагнать, – парень сказал громче и удивился, насколько глухо звучит его собственный голос. Во рту пересохло: юный чародей готов был отдать половину могущества лишь за глоток воды. – Мы Двадцать! Любой, кто поднимет на нас руку, должен познать наш гнев. Разве не так?

Ему не ответили. Словно каждый осознавал его правоту, но боялся признать её прямо здесь и прямо сейчас. Глотку Руна сдавило спазмом, он закашлялся, попытался прочистить горло. Краем глаза увидел, что Касья обходит его по кругу, словно в надежде наброситься со спины.

– Мы – Двадцать! – зло выкрикнул Рун. Сарказм внутри него зло ухмыльнулся. Ну, говорил он, скажем не двадцать, а уже всего пятеро. Забавно, не находишь? Рун злился на самого себя и на весь мир разом. Он переводил взгляд с одного чародея на другого, тая тщетную надежду, что хоть кто-то-то его поддержит. – Вы что, не видите, что они сотворили? Посмотрите на Виску! Она дрожит от ужаса!

– Это ты посмотри на Виску, сопляк! – вдруг в тон ему отозвался Нилтар. – Она дрожит от ужаса не потому, что сюда ворвалась толпа разъярённых крестьян. Те, кто сумел раскидать лучших из нас, тех, кто нас пятерых учил и воспитывал, разорвут нас, словно щенят! Мы…

Нилтар осёкся. Кажется, ему самому тяжело давалось то, что он вот-вот собирался сказать. Кианор, шутник и балагур, умеющий вставить слово некстати и не вовремя, и сейчас решил проявить свой мастерство.

– Мы должны подумать. Подумать, что делать сейчас и что делать дальше. Понимаешь? – Он уставился на Руна, словно на деревенского дурачка. Юный чародей разве что не скрипел зубами. Всё внутри него говорило, что собратья правы. Но признать подобное для него было страшнее смерти.

– Мы должны их нагнать, – упрямо, словно надеясь, что повторённое трижды звучит убедительней, проговорил Рун. Касья, не дожидаясь очередного приступа, бросилась на него со спины. Мальчишка ловко перетёк в сторону, ответил старшей чародейке локтевым ударом, опрокинул её на пол. Нилтар с Кианором, ещё мгновение назад готовые повторить подвиг сестры, теперь застыли в нерешительности. Рун смотрел на них, словно на малых детей. Ещё вчера они могли повергать в ужас великанов, уменьшать горы и поворачивать реки вспять. А сегодня они стоят перед ним и не знают, что делать дальше.