Это просто не мог быть он.

– Я бы хотел поговорить с мистером Шоу… – произнес Джек-Джек, изо всех сил сжимая в руках шапку, а затем добавил: – Сэр.

Мужичонка на секунду поднял глаза на Джек-Джека, и от его взгляда ткань шапки вдруг начала трещать.

– Если ты еще раз заговоришь без моего разрешения, – сказал мужчина самым обычным, даже слишком обычным голосом, – тебе отрежут язык.

Джек-Джек молчал. Если быть точным, он не дышал. Шоу, а это, без всякого сомнения, был именно он, взял листок бумаги, внимательно изучил его и, скомкав, отправил куда-то под стол.

– Хорошо, – произнес буднично и снова взглянул на визитера. – Почему ты улыбаешься?

Джек-Джек замялся.

– Можешь ответить, – кивнул Шоу.

– Я рад тому, что вы пригласили меня на эту беседу, – соврал Джек-Джек, стараясь хоть как-то успокоить нервный импульс, сводящий скулы. Он сам редко обращал внимание на эту деталь собственной мимики. Улыбка была с ним, сколько он себя помнил. Джек-Джек постоянно улыбался, говорили, что даже во сне.

– Откуда ты родом, мальчик мой? – В голосе Шоу зазвучала доброжелательная нотка. И хоть Джек-Джека сильно вывело из себя такое фамильярное обращение, он не подал виду.

– Июнь, сэр, Город Мастеров, не окрестности, – вновь соврал Джек-Джек, после чего добавил для достоверности: – И я не могу не отметить прекрасное качество вашего ковра.

Жизнь Джек-Джека началась около шести лет назад, когда племя индейцев нашло его в пустыне почти мертвым. По словам шамана, он пролежал без чувств еще около месяца, а когда проснулся, его тело полностью излечилось от ранений, а разум – от воспоминаний. Индейцы сделали его своим братом, обучили навыкам выживания и охоты и в конце концов дали ему имя, которое Джек-Джек предусмотрительно сменил, покидая «родную» деревню.

– Что ты умеешь? – продолжил допрос Шоу.

На этот раз Джек-Джек почувствовал, что ему стоит отвечать честно.

– Я мастер на все руки. Могу собрать ружье из подручных материалов, а затем попасть из него крысе в глаз с сотни метров. Кроме того, я один из лучших воров в этом городе, да и в четырех ближайших тоже, – я умею двигаться без шума, а мои пальцы настолько ловкие, что вы не заметите, как я сниму с вас очки. Как могли обратить внимание, у меня хорошо подвешен язык. Могу уговорить мусорщика уйти в монастырь или же монашку стать мусорщиком.

– Что-то еще?

– Я отлично готовлю.

Со времени того разговора прошло уже три года. Джек-Джек работал на Шоу. Поначалу не напрямую. В его задачи входило выполнять поручения различных доверенных лиц босса. Среди них были и шериф, и судья, и преподобный. К слову сказать, делишки их совсем не соответствовали статусу. Но все, что было поручено этому улыбчивому парню, выполнялось быстро и качественно. Такие понятия, как мораль или частная собственность, его не сильно беспокоили. Вскоре Шоу понял, что не стоит разбрасываться таким ценным талантом, как Джек-Джек, и назначил того своим личным помощником, а затем поставил во главе охраны.

Можно сказать, что Джек-Джек сделал стремительную карьеру.

Но был ли он доволен жизнью? По его улыбчивому лицу и карманам, набитым наличностью, можно было подумать, что да – он доволен. Но также, как почти все, связанное с Джек-Джеком, это было неправдой. Его душу терзало странное чувство, поселившееся в ней с того самого дня, когда Джек-Джек проснулся под навесом из лошадиной кожи.

«Кто я?» – спросил он в тот день.

«Wawa ch'in pacha, – ответил человек, в морщинах которого проступало лицо, полное мудрости. – Ты Дитя Пустоши». Одежда его была покрыта перьями так густо, что создавалось впечатление, будто и не человек это вовсе, а дивного вида птица.