– Может, глупый вопрос, но в чем смысл их менять? Они ведь работают.

– Смысл? – Вахтер пожал плечами.

– Да, зачем их менять, если они еще работают?

– Я не знаю, – вахтер вдруг перешел на английский. Вы хотите поговорить с моим начальником? Так будет лучше. Я позвоню ему.

– Нет, не нужно. Но я хочу увидеть ваши документы, – Хеск тоже ответил по-английски.

– Что?

– Ваши документы. Могу я увидеть их? – повторил он. Как и с тем рыбаком, что-то тут его смущало.

– Зачем? Я не понимаю. – Вахтер спустился со стремянки. – Я ничего не сделал. Ничего.

– Я вас ни в чем не обвиняю. Но у нас тут расследование идет полным ходом, и я хочу убедиться, что все в порядке.

– У меня нет с собой документом.

– Хорошо, тогда где же они?

– В нашем офисе.

Дверь открылась и в помещение заглянул еще один мужчина.

– Вратлов, что ты тут возишься? Мы не можем потратить на это целый день.

– Это все он. Требует документы, а у меня нет с собой.

– Нам нужно просто поменять пару ламп. – Мужчина подошел к Хеску. – В чем проблема?

– Мне кажется немного странным, что вам нужно менять явно работающие лампы, как раз когда мы здесь.

– Мы меняем все лампы дневного света на более энергосберегающие. Мы просто следуем регламенту.

– А мой регламент – это знать, с кем я нахожусь в одном помещении во время следствия. Так что либо покажите свои удостоверения, либо покиньте помещение.

– О’кей. – Мужчина кивнул. – Поработаем здесь позже. Когда вы закончите?

– Об этом вам нужно спрашивать не меня, а ее. – Он кивнул на судмедэксперта, которая теперь через лупу изучала покрашенные красным лаком ногти женщины. – Думаю, сейчас она слишком занята, чтобы отвечать на вопросы.

Мужчина кивнул коллеге, монтировавшему обратно лампу и короб, после чего тот спустился и сложил стремянку.

– А как вас зовут? – спросил мужчина, пока помогал коллеге с оборудованием.

– Хеск. Ян Хеск.

– Отлично, – сказала судмедэксперт, как только те двое покинули помещение и закрыли дверь. – Начинаете осваиваться.

– Я бы так не сказал, – произнес он, хотя на самом деле именно так себя и чувствовал. – Просто не хочу никаких посторонних…

– Надеюсь, освоились вы достаточно, чтобы посмотреть вот на это, – перебила она, в то время как зацепила щипцами ноготь на среднем пальце правой руки женщины и подняла его перпендикулярно пальцу.

– Что вы обнаружили? – спросил он, подходя к ней.

– Вот. – Она поскребла внутреннюю сторону сломанного ногтя длинным узким инструментом и показала кровяные частицы. – То есть это принадлежит не ей.

– Да, она ведь его царапала.

– Да, может показаться и так. – Она перенесла частицы кожи и крови на предметное стекло и поднесла его к свету. – Проблема в том, что у Могенса Клинге всего одна царапина.

Время уже перевалило за девять, прошло чуть больше четырех часов с того момента, как Ким Слейзнер проснулся и вылез из кровати значительно раньше обычного. После первого утреннего посещения туалета он полчаса провел за компьютером у себя в кабинете.

К сожалению, они не знали точно, чем он там занимался. Для этого им пришлось бы проникнуть в квартиру и установить ему на компьютер программу для взлома клавиатуры, что, по их оценкам, несло слишком высокие риски.

Затем он быстро принял душ, оделся и приехал в офис примерно на час пятнадцать раньше обычного без привычного пятничного смузи со спирулиной, морской капустой и шпинатом, а самое главное, без обязательной утренней йоги под аккомпанемент насколько одухотворенной, настолько и безликой музыки чил-аут.

Другими словами, утро Слейзнера получилось каким угодно, кроме привычного.