Вручил мне свиток и умчался.

После его отъезда в замке закипела бурная деятельность. Брата и сестру прогнали прочь, а со мной у родителей состоялся откровенный разговор. Причём такой направленности, которой я не ожидала.

− Дорогой, ей нужно бежать! – это было первое, что выдала моя матушка, как только мы по-настоящему остались втроём. – Вызов пришёл слишком рано!

− Ты права. И ведь время какое назвал: зенит обеих лун! Слышала?

− Слышала! Разве могла я такое не услышать? Слышала каждое слово.

− Ещё, когда он вытаскивал свиток, я разглядел в его сумке похожие. Они собирают девушек. Собери дочери вещи, жена. Сделаем вид, что Эделин выехала. Спорить с Императором нам не по чину. А потом в пути с ней случится какая-нибудь оказия и до места она не доберётся.

− Всю жизнь в изгнании?

− А что ты предлагаешь? Это лучше чем то, как поступили с тобой.

− Да-да, ты прав. Конечно же, прав!

− О чём вы говорите?! – не выдержала я.

С каждым словом родителей в душе поднималась паника. Мне нужно бежать? Матушка и отец приняли такое решение единодушно? Отец стал по-военному командовать, что происходило только в крайних случаях, а матушка во всём с ним соглашается? Сама из речи гонца я поняла мало что. Вернее, не сделала никаких выводов, кроме очевидного: меня вызывают. И уж тем более во мне не было тренированной зоркости родителя, углядевшего в сумке гонца похожие свитки. А сейчас я вспоминала и тоже царапало: «Явиться во дворец, когда обе луны займут свои наивысшие точки». Про ритуал, происходящий в этот момент, я натыкалась в манускриптах, когда искала запретные заклинания. Но ведь в нём нет ничего опасного! Или есть?

Последний вопрос я почти выкрикнула вслух.

Мать и отец переглянулись.

− Послушай, доченька, − мама погладила меня по руке с таким видом, словно у меня внезапно обнаружилась опасная скоротечная болезнь. − Они сделали вызов на несколько лет раньше, чем мы ожидали! Мы думали у тебя есть ещё три года, чтобы жить с нами под одной крышей, а потом ты поедешь к тётушке в дальнее имение, но… Сама видишь, гонец уже был здесь.

− Надо торопиться, − напомнил отец. – Даже сейчас у нас мало времени. Эделин нужно успеть проскочить мост и оказаться в Треании.

Мама всхлипнула и залилась слезами. Моя несгибаемая волевая мама! От этого сердце застучало ещё сильнее.

− Люсиль, не пугай ребёнка!

− Ребёнку уже двадцать один год, − на всякий случай проговорила я, но голос дрожал. Было страшно. Очень страшно! События закручивались с бешенной скоростью в какой-то жуткий тёмный водоворот.

− Если коротко, то в нашем мире над магией давно существует жёсткий контроль. Во время ритуала определения сил у юношей и девушек эту магию отбирают. Разумеется, не у всех. Существуют списки знатных отпрысков, чья стезя будет плотно связана с волшебством. Это боевые маги, артефакторы, лекари. Всем остальным, по мнению императора, магия не нужна. Никто не хочет подрастающих конкурентов. Поэтому магию аккуратно вытягивают, сливая в специальные кристаллы. Когда жертва понимает, что к чему, сопротивляться уже поздно. Беднягам оставляют лишь крохи для бытовых нужд. Слабая искорка после пламенеющего костра. Поэтому тебе надо бежать. Слишком спокойно мы жили. Уверовали, что у нас в запасе есть время. А Император, чтоб его клеах в тощий зад клюнул, ничего не забывает! Он всегда был неравнодушен именно к ведьминской магии.

Я краснею. Во-первых, от крепкого словца в адрес Императора. В нашей семье такое не практиковалось. Во-вторых, мама осведомлена, какой у Императора зад. Моя матушка, всю жизнь прожившая в глубинке! И отец её не осёк. А в-третьих, от самой ситуации.