– Но я… Ведь эти видения могут помочь спасти чью–то жизнь! – Данель сложила руки на груди и нахмурилась. Почему–то именно сейчас ей захотелось возразить.

Рой насмешливо вскинул брови:

– Помочь? Правда? Вы можете контролировать эти видения? Или хотите найти человека, который мог бы их истолковать?

– Не знаю…я… – Данель неуверенно покачала головой.

– Я повторю то, что сказал: не преувеличивайте значение этих видений и никому о них не рассказывайте. Не ищите справедливости, попытайтесь стать счастливой. Иначе ваш дар обернется ловушкой, – не поясняя, что именно он имел в виду, Рой Ко принялся как ни в чем не бывало перебирать эскизы Данель, аккуратно сложенные в папке.

Девушка хмуро следила за ним, не зная, стоит ли спорить. В конце концов, она видит этого парня в первый и последний раз в жизни. Так может, их ссора яйца выеденного не стоит?!

– Красиво… – наконец, похвалил Рой, и Данель почувствовала, что щеки заливает румянец. То был набросок, на который она потратила не один, и не два дня, а целый месяц, рисуя с натуры. Впрочем, даже сейчас, не имея той картины перед глазами, она могла по памяти написать такой же пейзаж, потому что долгое время из окна башни видела лишь это – верхушки деревьев, желтые полотнища полей и легкую дымку облаков. Главным достоинством этого рисунка была дань одиночеству, воспетому за его грустную красоту, но способному сильно ранить.

– Лучше поделитесь с миром своим талантом художницы, – он с улыбкой вернул ей папку. – А теперь, пожалуй, пора спать.

Девушка, ожидавшая большего восхищения ее работами, поднялась с кресла, забрала назад свою папку и громко хлопнула дверью смежной комнаты. Ей захотелось больше никогда не общаться с парнем, который не только не разбирается в живописи, но и не имеет ни малейшего представления о вежливости.

***

Данель проснулась от покалывания в кончиках пальцев и неприятного ощущения, что ночная рубашка пропиталась потом. При ярком свете луны, заливавшем комнату, она рассмотрела валявшийся на одеяле карандаш и рисунок. Видимо, перед сном она бессознательно пыталась что-то изобразить. К ее удивлению, это оказался не случайный узор или пятно, а вполне четкий перевернутый серпик луны.

Данель перевела дыхание и свесила ноги с кровати. Разглаживая рисунок, она пыталась найти хоть какое-то объяснение происходящему.

«Все в порядке, я просто устала. Бесполезные видения сильно напугали меня. Я засыпала, продолжая думать об этом, и вот результат. Может быть, это ничего и не значит, и Рой прав. Для меня будет лучше забыть о том, что видела».

И тут приоткрытое окно с грохотом распахнулось. Девушка обернулась, но не заметила ничего необычного, кроме колыхнувшейся темной занавески, перехваченной лентой. С досадой подумав, что ветер усилился, она неохотно встала и подошла к окну.

Закрыв створку, Данель потянулась к полу, чтобы поднять упавший на пол набросок. И закричала в ужасе – кто-то схватил ее за волосы и поднял высоко над полом:

– Глупая полукровка не знает основных истин? Открывая окна на ночь – приглашаешь вампира к себе на ужин!

Данель скосила глаза, пытаясь рассмотреть что там, сзади, за спиной. Она чувствовала его кровожадную ауру. Ей не стоило труда представить его, как на гравюрах в старых книгах: высокий рост, сильные руки, лишенное красок лицо с горящими от возбуждения глазами. Данель готова была поспорить, что слюни, капающие на ее одежду, были следствием того, что крайне голодное существо из страшных легенд, сейчас прикидывает размер своего ужина.

Чужие ледяные когти глубоко впились ей в плечо, в клочья раздирая рубашку, и оставляя порезы на белой коже. Данель закричала от боли, чем вызвала только хриплый смешок: