Как бы и мне не свихнуться от пытки титаном. Я поднимаюсь с кровати и босиком топаю к календарю. Поймав болтающийся на леске карандаш, зачеркиваю еще один прожитый день. Зевнув, чешу волосатую грудь. Осталось одиннадцать дней…

Я снова у поверхности – глубина пять с половиной метров. Кит отстал. Ни страшных звуков, ни его темного тела поблизости. Скорость три с половиной узла, подзарядка идет в штатном режиме. На моих коленях лежит развернутая карта. На карте проложен маршрут. Ерзая по бумаге линейкой, вычисляю расстояние и время до района, где надлежит приступить к выполнению секретной миссии. Первая точка, куда я должен привести «Барракуду», находится неподалеку от восточного побережья полуострова Флорида – в районе города Орландо. Оставшееся расстояние до точки – семьсот восемьдесят морских миль. Делим на среднюю скорость, равную трем узлам. Получаем двести шестьдесят часов. Или чуть менее одиннадцати суток. Неплохо, если учесть общую протяженность маршрута в четыре с половиной тысячи миль, которые я должен был преодолеть за шестьдесят два дня. Но этот сложный и утомительный маршрут – лишь третья часть моего похода. Моей миссии. О том, что предстоит сделать у побережья США и как я буду добираться домой, – лучше не думать. До этого слишком далеко и не стоит себя расстраивать.

Российская Федерация, Москва. Четырьмя месяцами ранее

Десять тридцать утра. Мы сидим в кабинете Горчакова на Лубянской площади. За окнами прекрасный майский день: солнечно, безветренно, тепло. Сергей Сергеевич, как всегда, подтянут, свеж, чисто выбрит и одет в костюмчик замшелого советского интеллигента, пахнущий табаком и ядреной туалетной водичкой. Мы давненько не виделись, поэтому, встретив в дверях, он по-отечески обнял, усадил на удобный диванчик, угостил рюмкой коньяка и отличным кофе. Потом интересовался здоровьем, настроением, осторожно выспрашивал о планах на ближайшее будущее. Не мудрено интересоваться настроением и планами – несколько лет назад под ударом безжалостных реформ силовых структур пал Особый отряд боевых пловцов «Фрегат-22». Шеф переживал эту несправедливость не меньше нашего, так как лично принимал участие в создании легендарного «Фрегата», однако помочь ничем не мог – решения принимались на самом верху. И вот теперь, разыскав меня, пригласил на Большую Лубянку в дом 1/3. Понятно, что пригласил не ради коньяка и пары чашек кофе. Посему я поддерживаю вялотекущую беседу «ни о чем» и жду, когда Горчаков перейдет к главному. По давней привычке он много курит, при обсуждении наболевшего нервничает – часто вскакивает с кресла и взволнованно расхаживает вдоль шкафов и сейфов.

– … К большому сожалению, Евгений, нас с тобой угораздило жить в такое время, когда книга стоит дороже бутылки водки, а молоко дороже пива. Когда приглашение Деда Мороза обходится дороже вызова проститутки, а ежедневный рацион полицейской собаки превышает ежемесячное пособие на ребенка. Когда развозчики пиццы и суши приезжают быстрее «Скорой помощи» и полиции. Когда за кражу сырка в супермаркете человек отправляется на реальную зону, а за разворовывание государственной казны – увольняется с поста и преспокойно уезжает тратить наворованное за границу…

Шефа несло. Как я и предвидел, наш разговор начался с таких розовых далей, что не долететь, не доехать. Политик из меня никудышный: в партиях не состою, на демонстрациях флагами-плакатами не размахиваю. Хотя нет. Родину по элементам таблицы Менделеева не распродавал, а это по нынешним меркам уже много.