– Почему он не мог поехать к вашему дяде?

Эмери глубоко вздохнула.

– Дядя Гарольд убедил нашего больного отца отписать его собственность ордену госпитальеров. А потом убедил Джерарда присоединиться к ним и тем самым отказаться от всех притязаний на наследство.

– Мужчины нередко обеспечивают таким образом вдов и сирот, – заметил лорд де Бург. – Ты подозреваешь, что у дяди были скрытые мотивы?

– Я подозреваю, что он сговорился с предводителем командорства получить желаемое, – ответила Эмери, уже не скрывая своих чувств. – Святые братья много раз пытались захватить наши земли, это была многолетняя тяжба. А теперь спорная территория принадлежит им, а дяде – родовое поместье, которое он всегда жаждал получить.

– А тебе?

Этот простой вопрос вернул ее на грешную землю, подсказывая, что пора прекращать откровенничать. Даже целиком и полностью доверяя лорду де Бургу, она не смогла поделиться некоторыми тайнами. Эмери сделала глубокий вдох, порадовавшись, что в темноте не видно ее лица.

– Я живу в старой сторожке привратника… с согласия госпитальеров, – отозвалась она, тщательно подбирая слова.

Какое-то время лорд молчал, видимо обдумывая ситуацию. Эмери пожалела о своих словах. Раньше она бы с радостью чествовала отважного рыцаря, приди он им на помощь, но сейчас слишком поздно. Для обоих близнецов Монбар.

– Думаю, нам стоит нанести визит вашему дяде, – наконец решил Николас. – Просто на случай, если Джерард решил у него остановиться.

Вот теперь Эмери действительно пожалела, что распустила язык. Едва ли она могла появиться в родовом доме в мужском обличье. Дядя Гарольд сразу же ее узнает, и тогда конец всем попыткам отыскать Джерарда. Он с позором выгонит ее, а будущее, и без того нелегкое, станет совсем безрадостным. Лорд де Бург… Он уже не будет смотреть на нее таким теплым взглядом. Мужчины не выносят, когда их кто-то дурачит, особенно женщины.

Эмери с тяжелым сердцем пыталась придумать, что ему возразить, но ничего не выходило. Хотя, возможно, ей удастся привести его в поместье, а затем исчезнуть, ссылаясь на давнюю неприязнь к дяде. Иначе не миновать немедленного разоблачения. Стоит только лорду де Бургу назвать ее братом Джерарда, как все тут же раскроется.

– Все твои страхи совершенно беспочвенны, юный Эмери, – сказал тот, словно читая ее мысли.

Девушка в тревоге вскинула на него глаза и лишь потом заметила впереди бледное сияние света. Они достигли начала хода.

– Мы благополучно вернулись, – добавил он, и Эмери поняла, что он разговаривал с ней всю дорогу, чтобы отвлечь.

Она удивленно заморгала, сомневаясь, что даже Джерарду удалось бы лучше. Разогнать ужас и тьму одним звуком своего голоса, кажется, под силу только лорду де Бургу.

К ее облегчению, когда они вышли из тоннеля, их не ждала засада, а только обеспокоенный Гай.

– Где вы столько времени пропадали? Я уж думал, попали в ловушку. У вас все в порядке, милорд?

Прозвучало это довольно нелепо, учитывая, что спрашивал невысокий молодой человек у великого рыцаря с мечом и в кольчуге. Лорд де Бург утвердительно кивнул, Гай немного успокоился. Он явно приготовился донимать их расспросами, но Николас его опередил и начал рассказывать сам.

Вновь заваливая подземный ход тяжелым камнем, он пересказал разговор со священником. Не упоминая при этом, где он происходил. Лорд был человек слова.

Ко всему прочему, Эмери порадовалась, что Гай ничего не знает о подземной пещере. Оруженосец и без того с подозрением относился к тамплиерам и их секретам. А если бы еще узнал о резных портретах с человеческими глазами и восьмиугольных катакомбах с загадочными символами… Он и без того страстно охоч до тайн.