Тем не менее предсмертная фраза Бальзака известна каждому, кто читал хотя бы краткую его биографию:

– Мне нужен Бьяншон… Бьяншон мог бы меня спасти!

Можно с уверенностью утверждать, что это одна из самых прославленных предсмертных фраз в литературном цеху.

Врач Орас Бьяншон – далеко не последний персонаж в романах и повестях «Человеческой комедии» («Отец Горио», «Утраченные иллюзии» и другие). Биографы, цитирующие эту фразу, неизменно добавляют, что на пороге смерти писатель жил уже не в действительном мире, а в мире, созданном его творческой фантазией.

Но откуда известны эти слова?

Тут нас ожидает сюрприз. Они появились в 1907 году в романе Октава Мирбо «628-Е-8». (Этот роман считается первым «автомобильным романом», поэтому его заглавием стал номер автомобиля.) Кроме автомобильных приключений повествователя, в роман включены три главы о Бальзаке, стилизованные под документальную прозу. Одна из них называется «Смерть Бальзака» и содержит в себе рассказ, будто бы услышанный автором от художника Жана Жигу, умершего в 1894 году.

Жигу в течение 30 лет был фактическим мужем вдовы Бальзака Эвелины, однако с самим Бальзаком не был знаком, да и с Эвелиной встретился лишь через год после смерти писателя. Тем не менее у Мирбо он представлен свидетелем предсмертного диалога Бальзака с врачом Наккаром – чего быть никак не могло.

«Когда я должен умереть?» – спрашивает Бальзак. «Возможно, вы не доживете до утра», – отвечает Наккар. «О да!.. я знаю… мне нужен Бьяншон… мне нужен Бьяншон… Бьяншон мог бы меня спасти!» – восклицает умирающий.

Мирбо, однако, этим не ограничился. Далее следует – что бы вы думали? – постельная сцена между Жаном Жигу и Эвелиной, в то время как в соседней комнате в муках умирает Бальзак.

Понятно, что родные и близкие покойной госпожи Ганской были в бешенстве. Мирбо изъял раздел о Бальзаке из готового тиража своей книги, вполне основательно опасаясь преследования за клевету.

Однако фраза о Бьяншоне-спасителе зажила самостоятельной жизнью. Скандальный контекст, в котором она родилась, был очень скоро забыт, и слова, придуманные Мирбо, стали частью бальзаковской легенды.

Наибольших успехов Таллула Банкхед добилась на лондонской и нью-йоркской театральной сцене. Вершиной ее кинокарьеры стала роль в фильме Хичкока «Спасательная шлюпка» (1944).

Героиня легендарного фильма Джозефа Манкевича «Всё о Еве» (1950) была «списана» с Таллулы Банкхед, однако роль досталась не ей, а Бетти Дэвис. Понятно, что Таллуле это понравиться не могло. Она говорила: «Никто не может быть в точности похож на меня. Даже мне это не всегда удается».

Таллула была известна своим остроумием, пристрастием к выпивке, сигаретам и «травке». Тем не менее, оглядываясь назад, она говорила: «Если бы мне довелось жить сначала, я бы сделала те же ошибки, но быстрее». И еще: «Кокаин не вызывает наркотической зависимости. Я знаю, о чем говорю: я нюхаю его много лет».

В конце жизни на вопрос узнавшего ее почитателя: «Вы – Таллула Банкхед?», актриса ответила:

– То, что от нее осталось.

Умерла она в нью-йоркской больнице 12 декабря 1968 года. Последними ее словами были:

– Кодеин… бурбон…

Улисс Грант, знаменитый военачальник и президент США, как-то заметил Барнуму: «Ваша известность больше моей». Тот ответил: «Меня сотворила реклама». И верно: он был, возможно, величайшим в истории гением рекламы и саморекламы.

Он демонстрировал публике русалок с острова Фиджи, юношу из России с песьей головой, сиамских близнецов и огромного слона Джамбо, выдавая его за последнего выжившего мастодонта. Свое цирковое шоу он назвал «Величайшим представлением на Земле».