Что она могла ему ответить?

Муж забрал ее в начале шестого, сразу после вечернего чая. Медсестры в идеально накрахмаленных халатах выстроились на первом этаже, у стойки регистратуры, чтобы попрощаться с ней. Она была все еще слаба и с трудом держалась на ногах, поэтому с благодарностью взяла мужа под руку, когда тот предложил ей помощь.

– Спасибо, что позаботились о моей супруге. Будьте любезны, пришлите счет мне в офис, – попросил он старшую медсестру.

– Мы рады, что смогли помочь, – пожав ему руку, ответила та и, улыбнувшись, взглянула на Дженнифер. – Так приятно видеть ее на ногах. Миссис Стерлинг, вы чудесно выглядите.

– Я чувствую себя… намного лучше, спасибо, – ответила Дженнифер.

На ней были длинное кашемировое пальто и шляпка без полей в тон. Он распорядился, чтобы ей в клинику прислали три наряда. Она выбрала самый неброский, не желая привлекать к себе лишнее внимание.

– Секретарша сказала, что на улице стоит толпа газетчиков – ждут девушку Кокрейна, – крикнул им доктор Харгривз, выглядывая из кабинета. – Если хотите избежать лишней шумихи, воспользуйтесь черным ходом.

– Да, вы правы. Не могли бы вы сообщить моему шоферу, чтобы он заехал с другой стороны?

После нескольких недель, проведенных в теплой клинике, воздух показался ей просто ледяным. Задыхаясь, она изо всех сил старалась не отставать от мужа и в конце концов очутилась в салоне большого черного автомобиля, уютно устроившись сзади на просторном кожаном сиденье. Дверь захлопнулась, послышалось утробное рычание мотора, и они выехали на оживленные улицы Лондона.

Она разглядывала через окно толпу газетчиков, теснившихся на ступеньках у входа в клинику, и фотографов, сравнивавших объективы. По тротуарам центральных улиц двигался нескончаемый поток людей. Подняв воротники и поглубже надвинув на лоб шляпы, чтобы укрыться от ветра, они все куда-то спешили.

– А кто такая «девушка Кокрейна»? – спросила она у мужа, который что-то тихо говорил водителю.

– Кто-кто? – переспросил он.

– Девушка Кокрейна, про которую говорил мистер Харгривз.

– А, кажется, подружка какого-то популярного певца. Они попали в автокатастрофу незадолго до…

– Все только о ней и говорят – медсестры, пациентки…

– Я отвезу миссис Стерлинг домой, – обратился он к водителю, явно потеряв всякий интерес к разговору. – И как только устрою ее, поеду в офис.

– А что с ним случилось? – спросила она.

– С кем?

– С этим Кокрейном. Певцом.

Муж посмотрел на нее, словно раздумывая над тем, как ей ответить, а затем коротко сказал, прежде чем снова повернуться к водителю:

– Он умер.

Она медленно поднималась по ступеням белого особняка с лепниной, и стоило ей ступить на последнюю ступеньку, как дверь, словно по мановению волшебной палочки, распахнулась. Водитель аккуратно поставил ее саквояж на пол в холле и тут же удалился. В дверях стояла темнокожая женщина средних лет, явно ожидавшая их приезда. Муж благосклонно кивнул ей. Дженнифер скользнула по ней взглядом – аккуратная кичка, костюм темно-синего цвета.

– Добро пожаловать домой, мадам! – воскликнула она с сильным акцентом, протягивая Дженнифер руку, и широко улыбнулась. – Мы так рады, что вы поправились.

– Спасибо… Спасибо, – запнувшись, поблагодарила Дженнифер, поняв, что не знает ее имени, но спросить не решилась.

Женщина взяла у них пальто и исчезла в недрах холла.

– Ты устала? – спросил он, внимательно глядя на нее.

– Нет-нет, я в порядке, – отозвалась она, оглядываясь по сторонам и с ужасом убеждаясь в том, что это место ей совершенно незнакомо.