– Чего не скажешь обо мне сейчас. Но это правда. У меня остались фотографии с наших дней рождений. Я могу тебе показать их. Мы снова станем подругами, да? – Голубые глаза смотрят на меня с надеждой, а меня внутри передёргивает.

– Время покажет, – сдержанно произношу я.

– Что мы здесь стоим? Пойдём, Айви, присядем. Ты устала. Дорогая, приготовь чай и… – брат обрывается на полуслове, когда его пейджер пищит. Господи, у них до сих пор есть пейджеры.

– Чёрт, мне нужно ехать. Вызывают в офис. Айви, Сью-Сью о тебе позаботится и будет с тобой целый день, пока я не вернусь. Я заеду на ужин, а потом помогу ребятам патрулировать улицы ночью. Хорошо? – Нервно спрашивает он.

– Без проблем, я просто буду спать, – пожимаю плечами, оглядываясь снова. Интересно, а здесь всё такой яркое и слишком… хм, деревенское?

– Отлично. Тогда до встречи. Люблю тебя, – удивлённо бросаю взгляд на брата, но он обращается к своей невесте и целует её быстро в пухлые губы, отчего на щеках Сью-Сью появляется яркий румянец, такого же цвета, как и её розовая прядь в волосах. Она влюблённо провожает взглядом брата, а потом, как дурочка, вздыхает, прикладывая руки к губам. Невероятно противно.

– Хм, так где я могу расположиться? – Напоминаю о себе и поднимаю сумку с пола, которую брат просто бросил.

– Ой. На втором этаже. Пошли, я покажу. Так здорово, что ты к нам приехала, – она хватает меня за руку и тащит за собой.

Мы проносимся мимо входа на кухню, и я мельком замечаю зелёный стол и жёлтые стулья, гору посуды и висящую на одной петле дверцу тумбочки внизу. Боже мой…

Мой взгляд натыкается на рамки с фотографиями, и я вижу свою маму. Она стоит рядом с братом на выпускном и гордо улыбается. А на другой они сидят в саду среди друзей, которых я не знаю. Следующая это просто брат, он смеётся и закрывает руками лицо от солнца. Другая тоже показывает мне его, только маленького. Он стоит с какой-то грамотой и вот таких отрывков из их жизни полно. Но на них нет меня. Это вновь укалывает болью моё сердце.

Сью-Сью продолжает что-то тараторит, и мы взбегаем по узкой лестнице на второй этаж. Половицы скрипят, а ковёр, по которому мы идём, выцвел с годами, на нём даже уже не угадать рисунок. Она ведёт меня к самому концу коридора и открывает последнюю дверь. В нос ударяет запах хлорки. Яркие розовые обои, в некоторых местах разукрашенные цветными карандашами и даже с оторванными кусками. Узкая кровать, застеленная пледом в цветочек, несколько мягких игрушек. У собаки оторван глаз. Маленький столик из дерева фиолетового цвета и белый стульчик с обшарпанными ножками.

Они что, издеваются?

Меня начинает потряхивать от того, что я вижу. Это ужасно. Я ничего не помню из этого. Я не знаю это. Не моё это. Хочется убежать отсюда. Просто схватить свои вещи и нестись сломя голову.

У меня начинается первая в моей жизни паническая атака. Я не слышу, что говорит мне Сью-Сью, но она что-то рассказывает. В моих ушах невероятный гул. Я смотрю то на рисунки, то на занавески красного цвета, то на девушку. Мне плохо. Меня жутко тошнит…

Из рук падает сумка, и я резко вылетаю из комнаты. Несусь вниз, слыша крик Сью-Сью за спиной. Распахиваю входную дверь и выскакиваю на улицу. Склоняюсь над клумбой и меня рвёт. Чёрт. В глазах собираются слёзы от того, что я увидела, и боли. Это не моя жизнь… я её не помню. Это всё не моё. Чужое.

Опускаюсь на ступеньку и вытираю мокрый лоб. Скуля, закрываю лицо руками и глубоко дышу.

– Айви, ты как? – Поднимаю голову на Сью-Сью. Она протягивает мне бокал воды, и я благодарно киваю ей. Выпиваю всё залпом.