Георгий Александрович выложил на стол пять кредитных билетов по сто рублей. Людмила Матвеевна аккуратно, смочив языком кончики пальцев, взяла каждую бумажку и плавно уложила между листами гостевой книги. После также плавно захлопнула ее и, не сказав ни слова, вышла. Лакей погасил свет и в этой комнате, затем тоже вышел.

Теперь Георгий Александрович остался в полном одиночестве, погруженный во тьму, откуда пробивались призрачные воспоминания.

– Вы готовы, мой друг? – Голос подобно дыму наполнил комнату. Следом из темноты показался Мастер.

– Да, – прошептал Георгий Александрович.

– Хорошо. – Мастер сел напротив, зажег свечу и поставил ее на стол между ними.

Георгий Александрович посмотрел на проводника. На вид тот казался больным. Его руки тряслись, красные и воспаленные глаза слезились, а от лица будто бы отступила вся кровь, сделав его мертвецки белым.

– Хочу предупредить вас, – продолжил он, – контакт с миром духов всегда таит в себе загадку. Если ничего не выйдет, я верну вам ваши деньги за исключением небольшой издержки…

– Хорошо.

Мастер нервно затряс рукой, показывая, что его не стоит перебивать.

– Мы можем поговорить не больше двух минут. – Он достал из кармана и поставил рядом со свечой песочные часы. – Иначе нарушим баланс и вызовем дурные последствия.

Георгий Александрович кивнул.

– Вы принесли вещь вашей супруги и фото, сделанное мною?

Гость молча выложил на стол снимок и кольцо.

– Отлично. Когда услышите ее голос, не пугайтесь, говорите так, словно расстались минуту назад.

Как ни старался сдерживать волнение Георгий Александрович, оно дошло до предельной точки. С самого утра он ждал этого момента. Каждая секунда давалась ему с трудом.

– Начинайте! – нервно произнес он.

Голос небрежно ворвался в царство тишины. Лицо Мастера скривилось, но он ничего не ответил на неуважительный тон. Его силы требовали слишком большой концентрации и длительной подготовки. Он не мог позволить себе разрушить все ответной реакцией на одно единственное слово.

Но, для того чтобы напомнить, что главный в этом комнате именно Мастер, он поднял указательный палец вверх. Второй рукой он перевернул песочные часы и закрыл глаза.

– Теперь можете говорить, – прошептал он.

Сотни слов копились все это время, и теперь они рвались наружу. Но все сразу, в один момент, не давая возможности сказать что-то одно. Что спросить? Что сказать? Позвать? Или просто ждать?.. Георгий Александрович поддался панике. Ко всему прочему песок сыпался слишком быстро. Уже полностью закрыл стеклянное дно. А ни одного слова не было сказано.

– Милый мой Гоша… – Слабый женский голос, сопровождаемый жутким скрежетом, раздался сразу с нескольких сторон.

Это точно она! От ее слов бросило сначала в холод, следом – в жар.

– Да… да… – выдавил он.

– Почему же вы молчите? – Снова загробный голос с металлическим отзвуком.

– Прости меня, моя Аннушка, скажи мне, как твои дела?

Тишина. Неужели она не слышит?

– Я рада, мой милый, что у вас все благополучно, рада видеть вас в добром здравии, а большего мне и не нужно для спокойствия моей души.

Сердце зажали металлические тиски. Дыхание свело. Тело онемело. Дрожащей рукой он вытащил платок и промокнул лоб. Это не помогло, лоб остался мокрым.

– Скажи, моя дорогая, согревает ли тебя кулон с нашими именами, что я подарил в твой последний день?

– Согревает… И я благодарна тебе, потому что с ним я всегда помню о нас…

– Мне приятно слышать это, моя дорогая, но я не представляю жизни без тебя. Прошел год, а будто бы день. Только позови меня, и я окажусь рядом.