К большому перерыву я уже твёрдо поняла для себя: он реально уехал.

Куда? Зачем? Когда вернётся?

На эти простые и одновременно сложные вопросы у меня не было ответов. Да и зачем искать их? Его нет и прекрасно. Мне будет легче пережить наш разрыв, смириться с тем, что мы больше не вместе. Судя по всему, мы никогда и не были вместе по-настоящему. Он не любил меня… сам сказал. Жестоко сбросил с облаков, взорвал высококлассным динамитом.

И стоило мне прочувствовать в полной мере, что Яна в универе нет, как даже задышалось легче. Гора с плеч!

Больше не боялась, что он неожиданно подойдёт ко мне со спины, где-то услышу знакомый и любимый голос, увижу его в объятиях очередной куклы…

Оказывается, без него всё проще. Не так, как хотелось бы. Грудная клетка до сих пор болит и любовь никуда не делась. Но я знаю, что справлюсь. Я уже делаю это.

— Милана, ты видела нашего нового препода по криминалистике? — услышала я позади себя Вику Степанову. А потом они с Миланой сели за столик совсем рядом.

Вика бросила на меня беглый взгляд и отвернулась, наклонившись к своей лучшей подружке. Девчонки принялись оживлённо шептаться, пару раз многозначительно скосив глаза в мою сторону.

Плевать… пусть обсуждают, сколько им влезет.

Будем считать, что моя жизнь слишком интересна и увлекательна, раз местные королевишны решили перемыть мне кости в ядовитой кислоте.

Впрочем, Вика и Милана не самые плохие девчонки на курсе. Вообще-то они даже нормальные. Красивые и надменные куклы лишь на поверхности, а внутри каждая прячет по клубку тайн. Тот редкий случай, когда Барби – это загримированная матрёшка. Иногда внешний облик действительно бывает обманчивым.

Вика, например, староста и волонтёр фонда «Защиты животных и охраны окружающей среды». Хотя такие, как она, обычно паршиво учатся и превращают всю жизнь в одну сплошную вечеринку, существуя за счёт родителей. А Милана – капитан группы поддержки, далеко не глупая инфантильная девица с помпонами вместо мозгов. Она ведёт колонку университетской газеты, посвященную всякого рода разоблачениям. Типа криминальная журналистика.

Да, они обе немного заносчивые, эгоистичные, всегда держатся вместе. Но у всех свои тараканы, правда?

— Ты не знаешь, почему Сотникова сегодня нет? — довольно громко спросила Милана у Вики.

По позвоночнику прокаталась ледяная волна, ошпарив кожу холодным огнём.

— С чего вдруг?

— Степанова, не тупи. Ты староста.

— А-а-а, — протянула девчонка. — В этом смысле.

— А в каком ещё, Вик?

Чёрт побери…

Это не моё дело!

Это точно не моё дело. Мы расстались. Он может спать со всеми, с кем захочет. Хоть с Дашей, хоть с Глашей. Да даже если и с Ефросиньей! Какая мне разница?

Тупо пришла поесть. Нужно запихать в себя чёртово яблоко и идти на следующую пару.

Мозгами я всё понимала. Но ведь сердцу не прикажешь!

Оно горело неутихающим пожаром ревности, закипало от переизбытка ртути и чистой концентрированной ненависти, ему было нестерпимо обидно и больно, одиноко и грустно… чем все они лучше меня?

Я не должна об этом думать, позволять себе рассыпаться на частички песка… но о какой уверенности и чувстве собственного достоинства может идти речь, если он предпочёл ИХ мне?

— Я же тебе не договорила про нового препода! — снова воскликнула Степанова, словно знала новость года, не меньше.

Половина столовой обернулась на её крики, откровенно потеряв интерес к еде.

— Не разделяю твоего восторга.

— Говорят, он красавчик. Тридцать пять лет, не женат, ездит на голубом Порше.

Не думала, что однажды скажу это, но я полностью согласна с Миланой. Мне не до этого.