Проскользнувшую было предательскую мысль оставить всё как есть я уничтожила на корню. Я не смогу так жить, точно зная, что у него другая.

– Я знаю, что у тебя есть любовница, – выдавила, в момент захлебнувшись слезами, ручьями покатившимися по щекам.

– Какая ещё любовница, Рит? – Он выглядел удивленным.

– Такая! – Я отошла от него. – Я знаю, что ни в какую командировку ты не ездил! Твоя дама фотографии мне прислала, поздравила с днем рождения Миланы от твоего имени. Заботливая она у тебя, внимательная, – сарказм разбавился слезами. – Как ты мог, Рус? Господи, как ты мог… – Закрыв лицо руками, я в голос заплакала, не в силах совладать с эмоциями.

Я хотела держаться, быть достойной, не унижаться, но… Это было сильнее меня. Он же моим первым мужчиной стал, единственным.

– Ты всё разрушил. Зачем? Чего тебе не хватало? У нас семья, дочь маленькая… Да мы с тобой две трети жизни вместе, Руслан, – сказала едва слышно, снова посмотрев на него.

Руслан тут же переменился в лице. Выматерился и достал телефон.

– Она их удалила, – сказала я прежде, чем он открыл нашу переписку. Вытерла слезы.

– Ясно, – процедил он. – Раз ты всё узнала, что же. Да, у меня другая, Рита.

Я качнула головой. Смотрела на мужа и не узнавала.

Только что он улыбался, держа цветы, и был тем самым Русланом, за которого я когда-то вышла замуж. И вдруг такие перемены. Взгляд его был ледяным, наполненным какой-то совершенно не свойственной ему ожесточённостью.

Мы всегда понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. А теперь передо мной стоял совсем чужой мужчина. Вмиг между нами выросла ледяная стена. Нет, не выросла – он выстроил её, оставив меня по ту сторону. Отсёк, как нечто ненужное, бесполезное.

– Я устал и больше не хочу.

– Чего ты не хочешь?

Весь вечер нывшая нога вдруг начала болеть сильнее, и я, придерживаясь за стену, опустилась на пуфик. Всё это походило на плохой сон. Так и казалось, что я вот-вот очнусь, и жизнь будет такой, как и всегда. Не самой простой, но моей. И Руслан будет моим.

Он молчал, глядя на меня. Я проследила за его взглядом. Понятно. Всё прозрачно и предельно просто, проще некуда. И, хуже всего, я не могу ничего изменить.

– Жить с женой-инвалидом не хочешь? – Слезы вдруг высохли. Будто внутри меня стало пусто.

Он ничего не ответил, взял букет и положил мне на колени. Присел передо мной и заглянул в глаза.

– Прости. Лана не должна была присылать тебе эти фотографии. Я хотел сам тебе всё рассказать. Ты для меня очень близкий человек, я тебя люблю, но… уже иначе.

– Иначе – это как? Как, Руслан? Я же твоя жена! У нас маленькая дочь, я люблю тебя, а ты… как ты меня любишь?!

– Как близкого родственника, – не задумываясь, ответил он. – Как сестру. Мы с тобой так долго вместе, что я просто перестал воспринимать тебя как женщину. И дело не в твоей хромоте, дело во мне. Прости.

Он встал и, больше ни слова не говоря, ушёл в комнату. Я так и сидела, прислонившись спиной к стене. Жестокие слова словно пригвоздили меня к месту, лишая возможности шевелиться.

Я смотрела в потрескавшийся от времен и местами пожелтевший потолок нашей съемной коммуналки, слушая, как в нашей спальне хлопают створки шкафа, и думая о том, что это может разбудить дочь. Ещё я думала о стоявшей в холодильнике лазанье, которую приготовила специально для Руслана, надеясь, что он всё-таки успеет приехать ко дню рождения Милы. Думала о вещах мужа, которые ещё не постирала, и он не сможет их сегодня забрать. А там любимый свитер.

Мозг отрицал происходящее. Это не со мной. Это не с нами.