— Что случилось? Почему ты плачешь?

Марианна остановилась, отстранилась от меня, а я прикрылся одеялом.

— Пап, помоги пожалуйста, — захлебываясь слезами и задыхаясь, отозвалась дочка. — Мама в реанимации.

— Как в реанимации? Почему? Она попала в аварию?

В голову лезли самые страшные мысли.

— Нет, ее парализовало, пап. Полностью. Она не дышит сама. Ее подключили к ИВЛ, а я не знаю, что делать. Врачи говорят, состояние критическое.

— Куда ее увезли?

— В МОНИКИ.

— Я выезжаю. А ты будь на связи.

Резко встал с кровати и пошел в ванную. Марианна последовала за мной.а

— Дорогой, что случилось? — она а обняла меня сзади и прижалась грудью к спине.

— Полина в реанимации.

— Господи! Почему? — мы смотрим друг на друга в отражении зеркала.

— Я не знаю. Дочка сказала, ее парализовало. Мне нужно ехать, помочь.

— Да, конечно, езжай, — Марианна целует меня между лопаток и утыкается лбом чуть выше. — Какой кошмар. Ты прав, ты должен быть там и помочь дочери. Это очень благородно, любимый.

От щемящей нежности и любви к ней мне хотелось кричать, что она чудесная. Развернувшись и подцепив ее подбородок пальцами, коротко поцеловал сладкие губы и прошептал:

— Спасибо за твою доброту и понимание. Я не ошибся в тебе.

— А я в тебе, Ромочка, — она погладила ладонями по предплечьям, успокаивая и лаская. — Собирайся, не буду мешать.

Через час я уже стоял перед врачом, слушал и никак не мог поверить, что Полина полностью парализована. Ей поставили диагноз - синдром Гийена-Барре. Болезнь, о которой я никогда не слышал, но сами врачи говорили, что после ковида стали часто с ней сталкиваться.

— Синдром Гийена-Барре - редкое и сложное заболевание и оно не поддается обычным методам лечения. Я имею ввиду фармакологическим. Это острая аутоиммунная воспалительная полирадикулоневропатия, проявляющаяся вялыми парезами, нарушениями чувствительности, вегетативными расстройствами. По сути это ломка иммунной системы, при которой организм начинает работать против себя.

Дочка, которая впервые за несколько месяцев обняла меня, плакала на моем плече.

— Какие прогнозы? — спросил врача.

— В основном прогноз благоприятный, мы уже ставили на ноги таких пациентов. Процесс не быстрый. Понадобится лечение, длительная реабилитация. Но сразу предупрежу: возможны и осложнения.

— Какие? — спросила Эмилия.

Врач тяжело вздохнул и ответил:

— Паралич дыхательных мышц, заражение крови, тромбоэмболия или остановка сердца.

6. Глава 4

Неделю спустя

— Эмилия, прошу, не кричи на меня, — тихо шептала жена, не зная, что я наблюдал за ней из коридора виллы на воде.

Я вышел из душа и услышал, как она говорила по моему телефону с Эмилией. Отношения у них были ужасные, но похоже, Эми, похоже, перешла все мыслимые границы.

— Нет, я не виновата в том, что случилось с твоей мамой. Я не несу ответственности за ее здоровье.

Марианна тяжело вздохнула и опустила голову. Она повернулась боком, но не увидела меня. Зато я видел, как она была напряжена и расстроена, как кусала губы. Тусклый свет лампы освещал ее красивое лицо и мне вдруг стало неприятно, что моя дочь никак не хочет понять меня.

— Я еще раз прошу тебя успокоиться. Я тебе не враг. И маме твоей тоже. Я всегда восхищалась ею и уважала ее. Но так случилось, что мы с твоим отцом полюбили друг друга.

В следующую секунду Мари поморщилась и отвела трубку от уха. Даже на расстоянии я слышал крики дочери и это окончательно выбесило меня.

— Дай-ка мне, — отобрав смартфон у жены, прорычал в трубку. — Ты что себе позволяешь, истеричка?