— Юр... Может быть, ты и хороший человек, но совершаешь ты плохие поступки. Они есть, один факт того, что ты после дня рождения дочери начал высказывать мне про свою любовницу, уже говорит о многом.

— Да я, блин, поддатый был! — Фыркнул Юра, взмахивая руками.

— А меня это уже не интересует, и ты ушёл…

— Поправочка, это ты меня выставила.

Я сделала шаг назад, сложила руки на груди.

— Юр, ты меня не поправляй, я тебе не панталоны.

Мне казалось ещё одна моя колкая фраза я вгоню бывшего мужа в состояние близкое к истерике.

— Мира да хватит. Ну, в конце концов, сколько это может продолжаться? Ты почему на каждую мою фразу обязательно находишь, чем укусить? Ты понимаешь хотя бы, что вот в этом лежит вся проблема?

— Нет, Юр, я не понимаю. Я слишком тупа для того, чтобы понять, что если мужчина идёт к другой женщине, значит, первую он уже не любит. Я действительно верила, что ты меня любишь, но ровно до того момента, пока ты не стал показывать весь свой дурной нрав. Если ты считаешь, будто бы за этот год от того, что мы жили в квартире, у меня ничего не изменилось, то ты ошибаешься. Я откладывала деньги с алиментов, потому что боялась. Мне ребёнка растить. А у меня муж в разнос пошёл. Я не тратила ни копейки на себя. Я прекрасно понимала мне ребёнка растить, а у меня муж предатель. Если ты считаешь, что можешь мне сделать лоботомию, и я все забуду, поверь, я даже после этого все равно буду помнить. Я так-то не злопамятная, я просто все записывала.

Он прикоснулся ко мне, как тогда, много лет назад. Завел за ухо прядь волос.

— Мира, девочка моя. Я не хотел, чтобы так все случилось, я был зол, очень зол. Мне казалось, что весь наш брак это твоё одолжение мне.

Я отпрянула.

Ощущение забытой ласки прострелило все тело молниями. Резко захотелось помыться.

Он не смел прикасаться ко мне после своей девки.

— Я перебрал. Я не имел права не говорить тебе ни о чем. Я не имел права тебе изменять. Пожалуйста, я прошу тебя, дай мне шанс.

Он не понимал, что в нашем возрасте шансы обходятся очень дорого, простить это значит остаток жизни жить в сомнениях, а её у нас с ним не так много осталось, чтобы тратить на вот это все ненужное.

Я хотела вырастить младшую дочь. Я хотела, чтобы у моих детей все было хорошо. И в моих желаниях нигде не фигурировал Юра.

Потому что он ушёл.

Он не захотел быть со мной, он не захотел жить в нашем браке.

— Ты знаешь что, Юр, ты лучше не приезжай, — произнесла я сдержанно, — и к Василисе ты лучше тоже не приезжай. А то ты как красное солнышко, появляешься раз в месяц, заставляешь её вспоминать о том, что у неё есть сильный, смелый папа, а потом исчезаешь, а она не знает, как отвечать на вопросы о том, почему вдруг отец не появляется.

Я сказала это и зажмурила глаза, запрещая слезам пролиться, отодвинула Юру и открыла дверь машины.

— Мира ну что мне сделать, что? Ты прекрасно видишь, я раскаиваюсь. Я хочу прощения. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Скажи мне, что сделать. Я сделаю. Хочешь, на колени перед тобой встану Мира? Пожалуйста, я могу встать перед тобой на колени, скажи просто, что сделать?

А мне почему-то стало так безудержно больно, что я пожала плечами и тихо произнесла:

— Покукарекай.

21. Глава 21

Юра.

Полгода назад.

– Ну почему она такая? – Спросил я, ходя в кабинете у Захарова от одной стены к другой. Запустил пальцы в волосы, хотелось выдрать.

– Какая? – Спросил Захаров, поднимая на меня усталый взгляд.

– Непримиримая. – Подобрал я прекрасное определение для Миры.

Захаров пожал плечами.