- Аня, ты понимаешь, что это несерьёзно всё?

- Понимаю, Слав. Я очень хорошо понимаю, что серьёзно. Поверь.

Встаю, и в этот момент раздаётся звук колокольчика, дверь открывается, и я слышу знакомое до боли детское щебетание.

- Папочка, ты же знаешь, я тут обязательно должна купить рогалик с маком и какао!

- Хорошо, только давай активнее, Анют.

- Я активная, пап. Ой! Тётя с солнечными зайчиками! Привет! Помнишь тётю, пап?

Он помнит. Хорошо помнит.

Господи, ну почему Москва такая крохотная?

17. Глава 16

- Привет, солнечная тётя Аня!

- Привет, мой солнечный зайчик, как твои дела?

Анечка непосредственная, тянет руки для обнимашек, я не против, у меня нет к ней негатива, да и почему он должен быть? На самом деле, у меня и к её матери нет негатива. Она не давала мне никаких обещаний, она мне никто. Это мой муж меня обманул и предал, так что…

Или моя нежность к девочке связана с тем, что это дочь Буянова?

- Доброе утро. – Алексей подходит.

Слава оглядывает его.

Знает?

Конечно знает. Не может не знать.

Знает, что Буянов бывший его Оксаны и отец её дочери.

Но знает ли он, что этот тот самый «мой» Буянов?

Да, конечно, мой муж был в курсе, что я имела отношения до него. Я не скрывала. Да и вообще, считала, что очень странно было бы притворяться девственницей. Правда, подробностей про свою первую любовь я ему не рассказывала.

Была любовь, да сплыла.

Ну, Славу тогда подробности не особенно интересовали, а потом и подавно – зачем ворошить прошлое?

- Доброе утро. – смотрю на Буянова, потом на Славу.

Вижу, что муж недоволен. Изучила его хорошо. Со стороны и не заметишь, но выражение его лица изменилось, скулы заострились, глаза чуть прищурены.

- Здравствуйте.

Руки ни один из них другому не протягивает.

- Заказ готов! – звонко рапортует бариста и Алексей возвращается к стойке.

Эх, надо было заселиться в «Метрополь», но где гарантия, что мы и так бы не встретились?

- Тётя Аня, а ты тут откуда? Я тебя раньше не видела. Ты тут живёшь рядом? Или тоже любишь рогалики? Тут вкусные рогалики с маком, и пирожные с малиной. – оттараторив, малышка переходит на шёпот, - только мама не знает, что папа мне покупает.

Маму обманывать не хорошо, конечно, но иногда можно. И почти все папы иногда это делают.

Я помню, как Лизе ограничили сладкое – у неё началась аллергия и долго не могли понять на что, анализы не показывали. Я соблюдала её диету, старалась, а у неё всё равно по всему телу были прыщики, крапивница, она еще их раздирала до крови. Я была на грани, плакала даже, что не могу своему ребёнку помочь, а потом узнала, что всё это время Славка давал ей конфеты! «Ну, она же просила…» А он даже не вникал, почему я ей сладкое не даю. Нет, я ему рассказывала про аллергию, про наши мучения, про то, что не можем понять причину, исключили все возможные аллергены. Оказалось – не все.

- Ох уж эти папы! – улыбаюсь ей, потом поднимаю взгляд на подошедшего с подносом Буянова. – Разве так можно?

- Анют, пойдём за столик, если ты не хочешь опоздать на занятия.

- А можно я тут, пап, можно?

- Это надо спросить у тех, кто сидит за столом, твоя знакомая не одна, она может быть занята.

- Ой… - малышка смотрит на моего мужа, явно он ей незнаком. Это хороший знак. То есть… Господи, какая разница? Славина не знакомила моего мужа с дочкой. Почему? И снова одёргиваю себя мысленно – какое мне дело? – Простите. Тётя Аня, можно мне с вами?

Я киваю, и помогаю ей устроиться рядом со мной.

Столик на четверых. Мы все помещаемся. Я не могу отказать, да и смысл? Пока они не уйдут разговора у нас с Дорониным не получится.