24. Глава 24

– Если бы я был капризным, избалованным засранцем, тогда бы ничего сейчас не было. Но я единственный в этой ситуации поступаю как взрослый, уравновешенный человек, как состоятельный мужчина и будущий отец, но тебе конечно на это наплевать. У тебя есть в голове картинка, которая складывается, раскладывается и только ты властна над ней. Тебе абсолютно без разницы, как будет жить наш ребёнок в неполной семье.

– Наш ребёнок? – Охнула я на такую отповедь. - А что же ты о гипотетическом нашем ребёнке не думал, когда на другую бабу лез? Это во-первых и во-вторых, Адам, а что ж ты, раз такой правильный, такой у нас осознанный, такой гиперответственный,что ж ты тут тогда ко мне привязался? У тебя там тоже ребёнок есть или что там не считается?

Адам бросился ко мне, перехватил меня за запястье, потянув на себя. А я махнув руками, постаралась вырваться.

Не получилось.

И вместо того, чтобы как-то разрядить обстановку, я только её сильнее усугубила тем, что вздохнула поглубже и со всей силы, что было мочи вцепилась зубами в место чуть выше запястья.

– Стерва. – Выдохнул муж, отшатываясь от меня и потряхивая ладонью.

– Инфантильный, неуравновешенный циник. – Произнесла я чуть ли не по слогам. – Если ты считаешь, будто бы пришёл здесь такой красивый, рассказываешь мне о том, что у нас с тобой будет семья, у нас с тобой будет ребёнок и поэтому я должна на все согласиться, подо все прогнуться, то нет, Адам, так не бывает. Если ты мне сейчас говоришь о том, что ты взрослый человек, то у тебя как-то не бьётся эта ситуация с тем, что там ходит беременная девка. Что ж ты туда-то не приходишь и не рассказываешь о том, что она обязательно должна выйти замуж за тебя или что, на того ребёнка плевать? То есть выборочная ответственность работает у тебя или как ты это себе представляешь?

–Не смей об этом вообще говорить. – Выставил на меня палец Адам.

Меня затрясло от злости.

– Ах, не сметь! А что же ты тогда со своим ушибленным эго постоянно вьёшься вокруг меня, зная, что я буду задавать разные вопросы и эти вопросы обязательно тебе будут не нравиться. Потому что, извини, в той ситуации, в которой я оказалась, мало кто выдержит и будет сохранять спокойствие китайского императора. Не надо мне здесь что-то запрещать, что-то указывать и говорить, как я должна поступить. Я буду поступать так, как я считаю нужным для себя и для своего ребёнка. Которого ты не хотел! От которого ты хотел избавиться. Поэтому не надо делать хорошую мину при плохой игре, Адам. У тебя все равно ни черта не выходит. Если ты приходишь и рассказываешь мне о том, что у нас должна быть с тобой полная семья, у нас родится ребёнок, и поэтому я не имею права на собственное мнение, то ты ошибаешься. Я имею право на собственное мнение, хотя бы потому, что от него будет зависеть, как этот ребёнок будет жить, в какой семье он будет жить. В семье с предателем я не хочу, чтобы мой ребёнок жил. Мне достаточно того, что у меня дети жили в семье с криминальным авторитетом.

– Криминальным авторитетом? – Выдохнул Адам восхищённо и зааплодировал. – Что ж, поздравляю тебя, Устинья. Мне ещё никогда такого не вменяли. Мне говорили многое, что я там что-то наворовал, я там что-то кого-то обыграл. Мне говорили много, но чтобы меня подняли на одну ступеньку с Аль Капоне! Это надо было ещё постараться.

– А что ты мне предлагаешь делать? – Выдохнула я, стискивая зубы до скрипа.

Адам бросил на меня злой взгляд, понимая , что и я уже перешла черту, и он уже перешёл черту, и мы просто не разговариваем.