– Нет-нет, – быстро ответила его собеседница. – Мы были дома. Оба. Мы вообще не выходили.

– Знаешь, Сьюзан, мне кажется, что в тот день наш телефон не работал, – осторожно заметил Грег. – Ты помнишь, как я пытался связаться с «Хард и компания» во второй половине дня? Я еще хотел вызвать мастера, но на следующее утро он сам исправился.

– Ох уж эти телефоны! – заметил мистер Энтвисл. – Иногда с ними творятся странные вещи.

– А откуда тетя Кора узнала о нашей свадьбе? – неожиданно спросила Сьюзан. – Ведь это произошло в мэрии, и мы об этом заранее никому не говорили!

– Думаю, ей мог рассказать Ричард, – предположил ее гость. – Она переделала завещание недели три назад, как раз после того, как он к ней приезжал. А в предыдущем она все оставляла Теософскому обществу[5].

На лице миссис Бэнкс появилось удивление.

– Дядя Ричард к ней приезжал? Я ничего об этом не знала!

– Я сам об этом ничего не знал, – сказал Энтвисл.

– Так это было, когда…

– Когда что?

– Да так, ничего, – ответила Сьюзан.

– Как мило, что вы приехали, – хрипло сказала Мод, встречая мистера Энтвисла на платформе Бейхэм-Комптон. – Уверяю вас, что мы с Тимоти очень вам благодарны. Вы же понимаете, что смерть Ричарда оказалась худшим, что могло случиться с Тимоти.

С такой точки зрения адвокат еще не рассматривал смерть своего друга. Однако он видел, что это единственный угол, под которым могла рассматривать ее миссис Тимоти Эбернети.

Пока они шли в сторону выхода, Мод попыталась развить свою мысль:

– Начнем с того, что это был шок – Тимоти был очень привязан к Ричарду. А потом, к сожалению, это навело Тимоти на мысль о своей собственной смерти. Будучи таким больным, он здорово из-за себя нервничает. А теперь он понял, что остался последним живым из всех братьев, и все время твердит, что теперь на очереди он сам и что ему уже не очень долго осталось… Все это совершенно ужасно. Я ему так об этом и говорю.

Они вышли из здания станции, и миссис Эбернети направилась к почти антикварному автомобилю, полностью пришедшему в упадок.

– Прошу прощения за нашу тарахтелку, – сказала она. – Мы уже многие годы хотим купить новую машину, но, к сожалению, не можем себе этого позволить. У этой уже два раза меняли двигатель – все эти старые машины требуют много сил и внимания. Будем надеяться, что она заведется, – добавила женщина, – а то иногда ее приходится заводить ручкой.

Она несколько раз нажала педаль стартера, но в ответ послышалось только бесполезное жужжание. У мистера Энтвисла, которому никогда в жизни не приходилось заводить машину ручкой, появились дурные предчувствия, однако Мод сама вышла из машины, вставила заводную ручку и несколькими энергичными поворотами вернула мотор к жизни. Хорошо, подумал про себя адвокат, что Мод оказалась такой сильной женщиной.

– Ну, вот и хорошо, – сказала она. – Эта старая скотина в последнее время доставляет мне много хлопот. Например, когда я возвращалась после похорон. Мне даже пришлось пройти пару миль пешком – до ближайшего гаража. А там и мастеров-то хороших не оказалось – обыкновенная деревенская дыра. Мне пришлось пережидать в местной гостинице, пока они возились с мотором. И это, конечно, тоже расстроило Тимоти. Я была вынуждена позвонить ему и предупредить, что не буду ночевать дома. Разозлился он просто ужасно. Мы стараемся как можно меньше рассказывать ему, но ведь есть вещи, которые не скроешь, – убийство Коры, например. Мне пришлось попросить доктора Бартона дать ему успокоительное. Убийство – это совсем не для таких больных людей, как Тимоти. Мне кажется, что Кора всегда была идиоткой.