Через два часа друзья уехали, а мы отправились бродить по городу. Большей частью наша прогулка проходила по набережной. Герман не захотел уходить от моря.

− Ну и как тебе замужем? – вдруг спрашивает, и снова берет меня за руку.

− Мне шикарно… правда, даже неожиданно, − смеюсь, прижимаясь к его плечу лбом. – Кажется, будто все на самом деле, и ты по−настоящему мой муж…

− Это как ты захочешь, я готов связать с тобой свою жизнь. Ты мне очень нравишься, Эля, − Герман смотрит мне в глаза, удерживая за плечи. – Но давить на тебя не стану.

Вдруг обнимает. Так крепко, что не вырваться. Да и не хочется вырываться. Я бы обняла в ответ, но в моих руках огромный букет белых роз, который мне подарил муж.

− Молодожены, не желаете первый семейный портрет, − слышим скрипучий старческий голос. Оборачиваемся.

Неподалеку стоят несколько мольбертов, и художники зазывают туристов попозировать.

− Хочешь? – спрашивает Герман, и я киваю. – Только если недолго.

− Да пятнадцать минут всего, − уверяет художник с седой бородой. – Вот так и стойте, обнявшись. Молодушка, смотри на мужа…

Мне нравятся такие портреты, которые быстро рисуют уличные художники. В них особый шарм и совсем нет вычурности. Мы даже не устаем стоять, когда старик срывает большой лист с мольберта и протягивает его нам.

На портрете, нарисованном простым карандашом стоит влюбленная пара. Это так здорово, что у меня слов нет. Я такая нежная, смотрю в мужественное лицо любимого мужчины. Мое короткое белое платье треплет ветер, а розы едва не падают из рук. Позади нас море, яхта и маяк вдали, хотя ничего такого и в помине нет.

Мужчина смотрит с желанием в темных искристых глазах. А еще с заботой. Мне хочется поместить портрет в рамку и повесить на видное место у меня в квартире…

Старику удалось передать то, чего на самом деле нет. И это волшебно. Я не могу успокоиться, восхищаюсь. Герман рассчитывается с художником, и даже дает хорошие чаевые, благодарит.

− Ну все, мне пора в аэропорт. Наша маленькая свадьба подошла к концу, − он обнимает меня, ведет к такси, а мне так грустно становится. – Зимой приезжай в горы с братом, научу тебя кататься на сноуборде.

− Обещать не буду, у меня пациентки же… лучше ты к нам, летом. Море, солнце…

− Тоже обещать не буду. Но если помощь какая понадобится, то звони.

Мы садимся в такси и едем до моего дома. Я ухожу переодеться в обычную одежду, чтобы ехать в аэропорт, провожать Германа. Но когда выбегаю из подъезда, то такси нет. Муж уехал, не стал меня брать в аэропорт.

Вдруг накатывает обида, я настроилась, хотела еще немного побыть вместе с мужем. Пусть фиктивным. Но мне так хорошо с ним.

− Почему ты уехал? – кричу в трубку, как только слышу голос Красилова. – Ты же хотел, чтобы я проводила тебя.

− Да ладно, время только со мной терять. Я сам. Прощай, Эля, − слышу в ответ, мне хочется догнать и поколотить вояку.

Плюхаюсь на скамейку у подъезда. Я могу сама приехать в аэропорт. До самолета еще несколько часов. Роюсь в сумочке, ища ключи от своей машины. Настроена решительно. Я обещала проводить, и я это сделаю!

Но тут звонит телефон. Подруга про меня вспомнила.

− Да Лор, привет, − устало говорю в трубку.

− Привет… а ты где? Я к тебе в клинику приехала, а мне сказали, что ты выходной взяла по семейным обстоятельствам. Случилось чего?

− Да много чего случилось, все по телефону не расскажешь, − отмахиваюсь.

И только собираюсь пригласить подругу на чай завтра днем, как поступает предложение от нее, встретиться в кафе. Нужно что−то срочно обсудить.