Денис снова нашел меня взглядом в зеркале и злорадно хмыкнул.

— Ты где борзости набралась, а? От него? — махнул он головой на мой телефон, валяющийся на пассажирском сиденье.

Он трезвонил, не переставая, поскольку Клим не терял надежды, что я отвечу на звонок. Поражала его упертость.

— Он здесь совершенно ни при чем.

— Что же он тебе предложил, что ты так осмелела вдруг? Покатать тебя на своем члене? А ты хоть в курсе, кто он такой вообще? — отчеканил яростно, злился как черт.

— Мне все равно, кто он, — ответила с напускным безразличием.

— Ну-ну! Думаешь, я не вижу, что ты уже губу раскатала?

На эту остроумную реплику я лишь закатила глаза.

А он буравил меня уничтожающим взглядом. Смотрел так, словно готовился к расправе. Собирался наброситься на меня и придушить голыми руками.

— Так вот закатывай свои губешки обратно, дорогая моя жена! — сделал выразительный акцент на последнем слове, отчего меня передернуло и затошнило. — У него папаша федеральный судья, а мать в прошлом прима балета. Мировая знаменитость, чтоб ты понимала.

Надо же... Уже и справки навел. Шустрый какой.

— Ну и зачем мне эта информация? — заломила я вопросительно бровь.

— А баб ты его видела? — Денис не оставлял попыток унизить меня еще больше, смешать с грязью. — Там же сплошь рафинированные модели с ногами от ушей! Одна лучше другой! — произнес он с восторгом, с затаенной завистью. — А ты на себя в зеркало давно смотрела? Где они, а где ты?

А вот это уже обидно...

Да, я не считала себя раскрасавицей, но и до уродины мне далековато.

Нельзя сказать, что я забила на себя.

Нет, я ухаживаю за собой. Настолько, насколько возможно ухаживать за собой в домашних условиях.

И фигура у меня довольно неплохая. Вот только ревность Дениса не знает границ.

Его патологическая ревность вынудила меня полностью сменить свой гардероб. От греха подальше.

Так на замену топикам и узким джинсам пришли бесформенные костюмы и футболки оверсайз. Рабочая униформа со временем заместила юбки и платья.

Так туфли с босоножками потеряли свою актуальность. Их вытеснили кеды и балетки.

А волосы...

Стоило только распустить свои волосы, как мне тут же прилетало от Дениса: "Ну и куда это ты так накрахмалилась?"

Проще было собрать волосы в шишечку, нежели тратить свои нервы на выслушивание очередного бреда, доходящего до абсурда.

— Это он еще знает о твоих проблемах с законом! — с триумфальной улыбкой на лице Денис глумился надо мной.

Он решил добить меня. Довести до слез, затрагивая больную тему. Жаля до самого нутра. Порождая к себе ненависть. Настолько жгучую, что сердце покрывалось черной сажей.

— Но если узнает, даже срать рядом не сядет с такой, как ты! Понимаешь, к чему я веду? — издевательским тоном обливал помоями.

В глазах тотчас запекло и в горле разросся слезный ком, препятствующий дыханию.

Грудную клетку сдавило страшно. Ни вздохнуть, ни выдохнуть. Больно, словно легкие проволокой колючей перетянули.

А руки так и чесались огреть Дениса чем-нибудь тяжелым по башке.

Да вот только на глаза не попадалось ничего, кроме каких-то бумажек и фантиков от шоколадных батончиков, которыми было усыпано заднее сиденье.

— Свинья! Ненавижу тебя! Останови машину сейчас же! — выпалила я остервенело, подавляя в себе желание вцепиться ногтями в его рожу наглую.

Не намерена я терпеть подобные унижения.

Достало! Поперек горла уже!

И ведь знал же, куда надавить, потому и давил безбожно. Знал, куда бить, чтобы вывести меня из себя!

Чертов провокатор!

— Ага! Разбежался прям! — загоготал громогласно, аж прожилки завибрировали. Следом Денис покосился на соседнее сиденье, зубы сцепил. Со всей дури он шарахнул кулаком по рулю и прорычал: — Да что ему никак неймется?