– У меня дико болят ноги, и я так соскучилась по тебе. Кристиан пытался тебя найти, но не смог. Я уже целую вечность на ногах и очень хочу вернуться в отель. Вместе с тобой.

Я знаю его слишком хорошо и поэтому уверена: если стану сильно давить своей болтовней, он сорвется, и его спокойствие исчезнет в один миг.

– Он плохо старался. Я начал пить, – Хардин поднимает свой стакан, – в баре прямо напротив того места, где он меня высадил.

Я наклоняюсь к нему, но он начинает говорить прежде, чем я успеваю сообразить, что ответить:

– Выпей. Тут моя знакомая, она тебя угостит. – Он машет рукой в сторону полки со стаканами. – Мы столкнулись с ней в том другом отличном заведении, но затем, раз уж вечер стал походить на привет из прошлого, я решил, что нужно перебраться сюда. Тряхнуть стариной.

Внутри у меня все обрывается.

– Знакомая?

– Давняя подруга семьи.

Он кивком указывает на женщину, выходящую из туалета. Ей около сорока, может, сорок с небольшим. Крашеные светлые волосы. Это не какая-нибудь молоденькая девица, и меня накрывает волна облегчения, ведь Хардин, видимо, пьет с ней весь вечер.

– Я правда думаю, что нам лучше уйти, – не отстаю я и тянусь к его ладони.

Он отдергивает руку.

– Джудит, это Тереза.

– Джуди, – поправляет она.

– Тесса, – одновременно говорю я. – Приятно познакомиться.

Я выдавливаю улыбку и снова поворачиваюсь к Хардину.

– Пожалуйста, идем, – упрашиваю я.

– Джуди знала, что моя мать – шлюха, – говорит Хардин, и меня снова обдает запахом виски.

– Я этого не говорила, – смеется она.

Эта женщина одета не по возрасту: топ с глубоким вырезом и чересчур обтягивающие расклешенные джинсы.

– Еще как сказала. Моя мама ненавидит Джуди! – улыбается Хардин.

– Хочешь узнать, почему? – улыбается в ответ странная женщина.

Такое ощущение, что мне рассказывают шутку, понятную только им двоим.

– Почему? – спрашиваю я, не подумав.

Хардин бросает на нее предостерегающий взгляд и отмахивается от моего вопроса. Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не столкнуть его со стула. Не знай я, что он всего лишь пытается заглушить боль, так бы и поступила.

– Долгая история, куколка. – Джуди подзывает бармена. – В любом случае, судя по твоему виду, тебе не помешает немного текилы.

– Нет, не стоит. – Пить мне точно не хочется.

– Расслабься, детка. – Хардин наклоняется ближе. – Это не ты только что узнала, что вся твоя жизнь – чертова ложь. Так что расслабься и выпей со мной.

Мне больно за него, но алкоголь – не выход. Нужно вытащить его отсюда. Прямо сейчас.

– Замороженная «Маргарита» или со льдом? Тут тебе не какой-нибудь шикарный ресторан, выбор небольшой, – говорит Джуди.

– Я же сказала, черт возьми, что не буду пить, – рявкаю я.

У нее округляются глаза, но она быстро берет себя в руки. Я удивлена своей вспышкой не меньше, чем она. Слышу, как Хардин посмеивается, но не отвожу взгляда от этой женщины, которая явно наслаждается своими секретами.

– Ну ладно. Кому-то явно надо успокоиться.

Покопавшись в своей огромной сумке, она достает пачку сигарет и зажигалку и закуривает.

– Будешь? – Она предлагает сигарету Хардину.

Я смотрю на него, и он, к моему изумлению, кивает. Джуди тянется к нему за моей спиной и подает зажженную сигарету. Кто, черт возьми, эта женщина?

Отвратительная дымящаяся палочка оказывается между губ Хардина, он затягивается. Вокруг нас кружатся облачка дыма, и я, зажав рукой рот и нос, бросаю на него сердитый взгляд.

– С каких пор ты куришь?

– Я всегда курил. Пока не поступил в университет.

Он делает еще одну затяжку. Красный огонек на кончике сигареты меня бесит. Я выхватываю сигарету у Хардина изо рта и бросаю ее в его полупустой стакан.