– Так что, танцор? – обратился подполковник к Сухову. – Как же это тебя угораздило? Говорят, ты и акробат, и балетный солист, зарабатывал неплохо, и вдруг вербуешься иностранным разведчиком! Захотелось приключений? Или хорошей жизни по японскому образцу?

– Толя… Тоява рассказал вам правду, – угрюмо буркнул Никита, чувствуя облегчение, что не надо врать и изворачиваться. – Только СС – это не фашисты, а похуже, это аббревиатура организации под названием «Свита Сатаны».

Трое сотрудников засмеялись, подполковник продолжал изучать внешность танцора. Бугристое лицо его ничего не выражало.

– А карате ты занялся, конечно же, для защиты от этих… из «свиты», так?

– Да, – кивнул Никита. – Только не карате – россдао.

– Ну да, ты же патриот, – кивнул здоровяк.

Безопасники снова засмеялись.

– Смешно, – скривил губы Сухов. – Честно говоря, я был лучшего мнения об умственных способностях эмбистов. Ведь вам ничего не стоит проверить факты, и все станет на свои места. Я мог бы рассказать то же, что и Оямович, но позволю себе лишь один вопрос: зачем вражескому агенту, инженеру-электронщику, вербовать акробата и танцора? Какие тайны он может выведать с его помощью? Военные? Экономические? Политические? Спортивные? Или хореографические? Бредятина!

– Разберемся. – Подполковник снова обошел стул Никиты. – Хватит на сегодня. Его – к напарнику, в «сундук».

– Но ведь они… – запротестовал было блондин.

– Посидят до вечера вместе, – отрезал подполковник и оглянулся на пороге. Никиту мороз продрал по коже – во взгляде начальника контрразведки сверкнул злой огонь, как выстрел из темноты. Такой взгляд мог быть только у боевика СС.

– Поздравляю, – прохрипел Сухов, глядя на закрывающуюся дверь. – Вы, ребята, еще не знаете, что такое Вселение? В скором времени узнаете… когда будете судить начальника.

Сотрудники отдела переглянулись.

– Странный ты шпион, Сухов, – задумчиво проговорил блондин. – Или очень хитрый, или…

– Второе, – вздохнул Никита.

«Сундук», в который отвели Сухова, оказался нормальной комнатой с душем и санузлом, разве что без особой мебели – две кровати одна над другой, два стула, стол, полка с десятком книг – да с зарешеченным окном. Такэда уже находился там, сидел со скрещенными ногами на стуле и созерцал стену с репродукцией Айвазовского: море, гора, парусники.

– Позиция номер один – синсокан [29], – прокомментировал Никита. – Угадал? Или ты занимаешься медитацией?

Такэда не ответил, продолжая сидеть в такой позе еще минуту, потом соскочил на пол гибким кошачьим движением, оглядел танцора.

– Били?

– Что? – растерялся Сухов.

– Обычно интеллигентов бьют, и те раскалываются.

– А-а… тебе, значит, это испытание не грозило. Ну и что будем делать, стратег? Положение совершенно идиотское.

Такэда быстро нанес три удара один за другим: рукой-ногой-рукой, – и Никита так же быстро их заблокировал, продолжая разговаривать и оставаясь с виду рассеянным и ленивым.

– Суй-но-ката [30], – пробормотал инженер. – Ты добрался уже и до Воды? Молодец.

– Стараюсь.

– Как ты думаешь, зачем нас поместили вместе?

Никита вспомнил взгляд подполковника, изменился в лице.

– Что? – Такэда был внимателен. – Показалось что-то?

– Начальник – такой широкий и выпуклый со всех сторон бугай – вселённый!

Инженер сел, задумался, кивнул.

– Вот и ответ. Тем, кто нас подставил, нет нужды собирать компромат, разворачивать следствие, проверки и анализ, им надо нас просто убрать. Физически. Они вселятся в тюремщиков и придут по наши души. Может быть, уже сегодня.

От этих простых слов, сказанных хладнокровно и уверенно, спину Сухова охватил ледяной озноб. Однако он уже научился сдерживать порывы и эмоции, сказывался физический и психический тренинг.