И правда, Игвилль понизил голос и сказал, глядя на пламя:

 – Я не могу иметь детей. Говорю об этом только тебе, посланнице богов. Думаю, ты должна знать. Думаю, половины магических сил не хватает на то, чтобы зачать одарённое дитя.

 – Много раз пытался? – я не удержалась от насмешки.

И зря – потому что в следующий миг он, не глядя на меня, выбросил руку и схватил меня за волосы. Сжал пальцы на затылке, оттягивая назад, заставляя взглянуть на него снизу вверх. В чёрных глазах полыхала ярость, и сердце у меня заколотилось, проламывая грудную клетку.

 – Да, пытался, – сказал Игвилль жёстко. – Много раз. Потом понял, что всё напрасно. Они изгнали нас, обрекли на вымирание, мне спасли жизнь, но не силы. Я стал бесполезен, не могу ни защитить, ни вернуть нашему народу то, что принадлежит ему по праву. Ты смеёшься? Думаешь, мы слабы? Ты права, это действительно так.

Глаза у него сверкали, вот-вот прожгут. Признание в слабости он выдавил так, будто слова вытягивали из него клещами.

 – Но, – он отшвырнул меня от себя, я не удержалась и упала вниз, на твёрдую землю, – это не значит, что мы сдадимся. Ради твоего призыва один из нас пожертвовал жизнью. Ты наша последняя надежда. Через тебя действуют боги.

Я стиснула зубы. Неторопливо поднялась, стряхнула пыль с одежды. Впилась в Игвилля прищуренными глазами.

 – Слушай, товарищ вождь, теперь я скажу. Мне сорок три, я не верю в сказки и предназначение. Ваши боги, при всём уважении, ни черта мне лично не сообщили. И я не просила вас меня сюда призывать. У меня была своя жизнь и свои планы, и спасать какой-то там народ в них ни разу не входило. И это ещё вам повезло, что у меня из близких одна сестра, если бы вы меня от моей семьи оторвали, мало бы не показалось. Так вот, заруби себе на носу – если я и буду вам помогать, то только потому, что сама этого захочу. Если я скажу нет – то хоть сожгите меня, хоть на кол посадите, нет значит нет. Призывайте себе другую посланницу, перебейте хоть всех своих – меня это не касается.

После моей речи наступило молчание, слышался лишь треск сучьев в костре. Правая половина лица Игвилля была освещена оранжевым пламенем, левая тонула во мраке, и только чёрные глаза, сверкающие, как гематит, буравили меня из колодца тьмы.

 – Ладно… – наконец глухо проронил он. – Я понял. Чего ты хочешь за помощь?

Я пожала плечами. Нахлынул отходняк, слегка задрожали руки. А я смелая, у него под рукой кинжал лежит, мог и пырнуть ведь.

Но теперь уже отступать было поздно. Я глубоко вдохнула, втягивая в лёгкие воздух степи, незнакомые цветочные ароматы и запах жареного мяса, сухой щекочущий глотку запах костра, и снова села рядом с Игвиллем, как будто ничего не случилось.

 – А что вы можете предложить? Кибитку со всеми удобствами? Ночёвку в пятизвёздочных апартаментах под открытым небом? Это всё прекрасно, но не особо интересно. Нет, Игвилль, дело в другом. Тебе нужно меня заинтересовать. Привлечь на свою сторону. Как ты это будешь делать – тебе виднее.

Он сдвинул брови и некоторое время молча смотрел на меня. Наконец чётко вырезанные губы шевельнулись:

 – Хорошо. Я подумаю.

3. Глава 3

К озеру мы прибыли к обеду следующего дня.

В пути я думала о вчерашнем. Слова Игвилля: что кому-то пришлось пожертвовать жизнью, чтобы перенести меня из другого мира – не давали покоя. Кто он, тот человек, которому пришлось умереть ради моего прибытия? И стоит ли игра таких свеч?

Я по-прежнему не понимала, как и чем могла бы им помочь.

С другой стороны… Игвиллю я, конечно, об этом не скажу – но если пути назад нет, нужно как-то устраиваться в этой жизни. И если от меня не потребуется ничего такого, что претит моим принципам, если я и впрямь могу как-то этим бедолагам помочь – пусть даже одним своим присутствием – ну что ж… я была почти готова пойти им навстречу. Тем более если за это полагаются какие-то бонусы.