Я… напрягся, понимая, что сейчас будет неловкая ситуация. Но прежде, чем опозориться реакцией на милую хозяйку квартиры, я торопливо крутанулся на живот:

— Лучше спину! — реплика прозвучала сипло. 

Я замер — может, лучше найти, как отказать? В противном случае, если она ко мне прикоснётся… точно ведь сдохну… или скорее кончу… и что потом? 

Стыдно будет!

Но не успел придумать что-то путное — вздрогнул, когда меня коснулись. Не нежно, не мягко, не ласкающе… Марина не соблазняла, не играла — она… методично и умело втирала ладонью в мою кожу мазь. Даже можно сказать с нажимом, до приятной боли.

Казалось бы, что в этом такого возбуждающего?!

А вот ещё как возбуждающе!

Хотя, может быть это я больной на голову, поэтому лёгкое насилие мне нравится…

В общем, замер. Дышать боялся. Зажмурился и молился, чтобы экзекуция закончилась как можно быстрее. Не потому что — противно, а потому что я уже был на грани… По венам раскалённая кровь носилась. Меня крупно потряхивало. В животе ком болезненный собирался. 

Всё! Сейчас кончу! 

Скрипнул зубами, чтобы не застонать в голос… 

— Перевернитесь, грудь натру, — голос Марины пробился сквозь неистовый стук сердца, эхом звучащий в голове.

— Нет! — резче, чем следовало бы отозвался я. 

— Кирилл…

— Марин, — я едва ли не рычал, — оставьте меня, прошу. Дико устал… Почти засыпаю… — бессвязно бросал, молясь, чтобы она ушла. Даже не оглянулся на неё. Уткнулся в подушку лицом и задыхался.

— Ну смотрите, — сдалась она. — Спокойной ночи, — пробормотала, а я затаившись, ждал, когда останусь один.

— Свет выключить? — снова раздался голос Марины. Звучал тихо, осторожно, словно она боялась меня потревожить или разозлить. 

— Да, спасибо, — бросил я, проклиная себя за собственное поведение. Но в данной ситуации я не мог по другому.

Дверь скрипнула, я шумно выдохнул.

Кое-как перевернулся, и впрямь, испытывая невероятную тяжесть в теле. Не только из-за перевозбуждения, но и из-за алкоголя, усталости. 

Уставился в потолок, гоняя бестолковые мысли.

Зачем принял предложение?

Как у неё получается мной вот так ненавязчиво и мило командовать?

Как поладить с её детьми?

И вообще, стоит ли мне здесь оставаться?

Вопросы таранили голову, а ответы по-прежнему не удовлетворяли. 

Зато это помогло остынуть — и только возбуждение схлынуло, я закрыл глаза, отдаваясь во власть сна.

Наутро проснулся от звуков в квартире. Раздавался бодрый голос Марины и мальчишек. Я немного повалялся, прислушиваясь к смешному общению домочадцев и невольно улыбался — как же Марина с ними ловко управлялась, при этом вроде и подгоняла, и в то же время шутила. Парни в ответ огрызались: беззлобно, но душевно и мило, под стать ругани матери. Сразу видно — одна семья! Мне кажется, они даже ссорятся в такой манере.

Когда утренний стояк спал, и я поднялся. Не хотелось показаться неблагодарным лентяем и соней. Да и на работу вернуться нужно. Ещё там оправдываться, почему и куда ушёл…

— О, доброе утро, — улыбнулась Марина, хлопоча на кухне. 

— Доброе, — в тон отозвался я, адресуя фразу всем.

— Здрасьте! — мякнул младший.

— Здравствуйте… — был учтив средний.

Старший проигнорировал мою реплику, предпочитая лениво попивать чай, таращась в мобильный.

— Завтракать будете? — на автомате брякнула Марина, метнув на меня косой взгляд, пока ловко нарезала колбасу. 

— От чай не откажусь, — кивнул я. — Только умоюсь…

— Конечно. Ой, сейчас! — тотчас спохватилась она. — Есть запасная зубная щётка. Лёш, помоги, — вручила среднему нож. 

Что меня подивило, Алексей беспрекословности встал, перехватив инициативу по готовке бутербродов.