И ведь Оксана говорит об этом без тени сомнения. Значит, это так заметно?

Возвращаясь домой, Лиза думала о будущем немного спокойнее. Работать у Инги она больше не собиралась. Кровь приливала к Лизиным щекам, когда она вспоминала сегодняшнюю отвратительную сцену. И где гарантии, что подобное не повторится? Значит, надо действительно обзванивать фирмы по газетным объявлениям и устраиваться на подходящую работу.

В понедельник она звонить не стала: вспомнила, что мама ни одного дела не начинала в понедельник, тяжелый день. Лиза дождалась вторника и, положив перед собой газету, принялась накручивать диск старого коммунального телефона.

К ее удивлению, ни в одной фирме ей не отказали. Расспрашивали о возрасте, о владении языком и умении обращаться с компьютером и предлагали прийти на собеседование.

– Какого вы мнения о своей внешности? – спросила ее женщина по одному из телефонов.

– Не знаю… – Лиза растерялась, услышав подобный вопрос. – Говорят, выгляжу неплохо.

На всякий случай она решила не ходить в фирму, где сразу задают подобные вопросы. Вполне возможно, это просто формальность, но Лиза не хотела связываться с сомнительными людьми.

Удачное начало поисков придало ей уверенности.

«В самом деле, – думала Лиза. – Ведь я устраиваюсь просто секретаршей, как бы это ни называлось, смешно было бы не справиться!»

Для походов в фирмы она выбрала кремовый костюм из орловской коллекции, который, как она сразу заметила, создавал облик не только деловой, но в первую очередь очаровательной женщины. Юбка, может быть, была чуть-чуть коротковата, но при стройных ногах смотрелась отлично и ничуть не вызывающе.

Собеседования, правда, оказались не такими удачными, как телефонные звонки. Узнав, что Лиза не знает английского, «экзаменаторы» начинали говорить несколько более кисло, чем сразу, как только видели ее. И компьютер ей предстояло осваивать на месте, и стажа у нее не было, и регистрация была временная…

Очень скоро Лиза поняла, что шансы ее невелики, как бы уверенно она себя ни чувствовала.

– Что ж, Елизавета Дмитриевна, – задумчиво произнесла дама, говорившая с ней в одной из фирм по продаже обуви, – может быть, мы вас и возьмем, но вы же понимаете: платить вам только за приятную внешность никто не собирается, опыта у вас никакого, образования нет… На что вы вообще рассчитываете?

Может быть, дама говорила только для того, чтобы сбить цену, но слова ее задели Лизу. Никогда еще не было у нее такого отчетливого ощущения, что все ее достоинства вовсе не очевидны, что окружающие относятся к ней совсем не так, как она ожидает. И возразить ей было нечего.

Она вдруг снова почувствовала себя робкой девочкой-провинциалкой, растерянной в недоброжелательной Москве, неуверенной в себе. А ей-то казалось, это чувство исчезло навсегда! В Германии она впервые ощутила, что многое может, надо только доверять себе, и вот – опять…

– Оставьте ваш телефон, – сказала дама, несколько смягчившись. – Может быть, у нас будет что-нибудь и для вас.

Но все это было невинными булавочными уколами по сравнению с тем, что услышала она в фирме по продаже профессиональной телевизионной техники.

В сияющий офис, оформленный в хорошем европейском стиле, Лиза попала в пятницу, после ежедневных бесплодных переговоров. Она чувствовала себя уставшей, расстроенной и, увидев, как респектабельно выглядит этот офис, едва не раздумала в него входить. Зачем, уж здесь-то требуются только профессионалы!

Но, к ее удивлению, прелестная секретарша лет двадцати пяти – длинноногая, в безупречном костюме – внимательно выслушала ее, доброжелательно кивая, записала ее данные в кожаную книжечку с отрывными страницами и, приветливо улыбнувшись, сказала: