Привычным стало и ощущение страха за свою жизнь, которую нужно спасать любой ценой: хорошо прятаться, изворачиваться и быть незаметным.

Неслучайно, что вся его дальнейшая жизнь была подчинена этому страшному сценарию. Он, уже с детства психологически неблагополучный, став взрослым, воссоздал вокруг себя привычный антураж и окружающую реальность, в которых рос: изувеченные тела детей и женщин, страдание и боль на их лицах, а также ощущение постоянного страха, что найдут и убьют. Именно из-за этого страха он как мог цеплялся за свою жизнь во время следствия и суда. Но об этом позже.

Чикатило называли маменькиным сынком. Он действительно был очень запуганным ребенком. Часто прятался ото всех в траве, ожидая, когда мать вернется с работы.

Мать была не то чтобы равнодушна к сыну. Ей просто не удавалось уделять достаточно времени и внимания своим детям: ни для ласки, ни для воспитательных наказаний с разъяснениями. Все мысли ее были только о том, как прокормить семью и выжить. Детей она растила в одиночку. Да и сам «черствый» жизненный уклад не способствовал явным проявлениям нежности и любви.

«С мамой отношения нормальные, в общем хорошие. Она никогда не наказывала, но и не ласкала, да и какие там ласки, когда на работе от зари до зари. Тогда все от голода вымирали, так что главной лаской был кусок хлеба»*.

В школе он иногда падал в голодный обморок. Сторонился учеников и учителей. Не имел друзей. Мучился от близорукости:

«Я плохо видел написанное на доске – врожденная близорукость, сейчас у меня очки минус 4,0. Я боялся спросить, что написано на доске, плохо различал, нервничал, плакал. Очков у нас и не было в те годы, нас не проверяли на зрение, а потом с возрастом боялся клички “очкарик”. Очки я стал носить только с тридцати лет, когда женился»*.

Он часто плакал. Был неуклюжим и замкнутым. Над ним потешались, издевались, дразнили, били. Считали тряпкой и размазней. А он боялся дать сдачи, терпел и копил ненависть – для будущих своих кровавых «подвигов». Копил на всех: и на мальчиков, и на девочек, и на молодых женщин.

Изучая биографию Ростовского Потрошителя, Бухановский даже ввел термин «мать Чикатило». Поясню, что это значит. Властная, холодная женщина, которая является лидером в семье, где муж выступает на подчиненных ролях или вовсе отсутствует. Сыновья в таких семьях оказываются слабохарактерными и практически отрезанными от внешнего мира, общаясь с людьми только под бдительным контролем матери. Позже Чикатило женится на такой же женщине, снова следуя сценарию из детства. Вот, что пишет об этом Бухановский:

«Трагический дефицит общения со сверстниками, родительской любви и ласки, постоянное отсутствие положительных эмоций, неумение понять и выразить самого себя способствуют необратимым изменениям личности. Отсюда неспособность к симпатии, к общению с другими людьми, неумение быть привязанным, любить, сопереживать. Эти дети не умеют защитить себя ни в моральном, ни в физическом плане, прячутся от действительности в мир необычных жестоких фантазий».

Но есть нюанс. Гиперопека – создание вокруг ребенка тепличных условий – и вседозволенность тоже могут привести к печальным последствиям.

В следующей главе вы поймете это, прочитав про Александра Спесивцева. Вот и получается, что необходим баланс. И для каждого ребенка он индивидуален.

Хочу заметить: то, что у матери Чикатило не хватало сил уделять внимание детям, конечно, повлияло на судьбу будущего маньяка. Но это не единственный фактор. Пишу об этом для того, чтобы у вас не возникало ложное убеждение: мол, жалко бедненького, несчастненького, все его в детстве обижали, и даже мать. В тот сложный период – во время и после Великой Отечественной войны – многим было тяжело. Многие находились в похожей ситуации. И если бы не изначально «больная» голова Чикатило, может, и по-другому сложилась бы его жизнь.