– О, нет… Только не это!

Остальные кувшины источали напряженное ожидание. У Глории ладони взмокли от волнения. На втором кувшине был изображен то ли пес, то ли волк. Притрагиваться к нему не хотелось…

Она засела за древние книги по приготовлению лекарственных препаратов из растений и увлеклась. Время летело незаметно. В промежутках между чтением Глорию посещали невеселые догадки. Вряд ли Жемчужная вняла ее предостережению… вряд ли отказалась от роли египетской царицы. В таком случае… она уже мертва…

Странная, не подкрепленная фактами уверенность в трагическом исходе завладела Глорией.

Когда Санта постучал в дверь, она не сомневалась, что тот сообщит о приезде Лаврова. Кто еще мог нагрянуть с визитом в столь поздний час?

– Ваш… телохранитель прибыл… Ужин накрывать на двоих?

Она поднялась наверх и увидела Романа, – уставшего и вместе с тем возбужденного.

– Я не голоден, – отказался он от еды. – Сначала поговорим.

– Что-то срочное?

– Да… иначе я бы не тащился в твою Тьмутаракань на ночь глядя.

– Останешься до утра?

Этот вопрос-предложение вознаградило Лаврова за все вчерашние и нынешние мытарства.

– Пожалуй, – старательно скрывая радость, кивнул он. – Я не любитель ездить в темноте. А до Москвы пилить и пилить.

Они опять расположились в восточной комнате. Мягкие диваны, горы подушек, приглушенный свет. Запах вяленых бананов и сладкого заморского табака. Хозяйка дома, одетая в пестрые шелковые шаровары и облегающую атласную блузку. В глубоком вырезе видны округлости груди, под блузкой нет бюстгальтера…

Глория перехватила его жадный взгляд:

– Я никого не ждала…

– Прости. Я пытался дозвониться, но…

– Попросить Санту раскурить кальян? – спросила она.

– Нет, спасибо…

Она подсознательно оттягивала «момент истины». Лучше бы ей ошибиться, обмануться в своих предсказаниях.

– Ты угадала, – мрачно изрек Лавров. – Клеопатра скончалась… прямо на сцене.

– Ее… отравили?

– Похоже на то. Следствие отрабатывает эту версию.

– Когда?

– Сегодня около полудня, на генеральной репетиции. В моем присутствии. Я поверить не мог! До последнего надеялся, что все обойдется. Как ты узнала?

Глория развела руками. Лавров скептически хмыкнул и подложил под спину бархатную подушку с кисточками по углам. Он зверски устал. С утра набегался в офисе, вместо обеда отправился в театр, потом несколько часов провел в обществе свидетелей трагического происшествия, пытаясь за что-нибудь зацепиться… потом, как все, отвечал на вопросы. Потом… Колбин устроил ему головомойку. А он выкручивался, юлил и придумывал оправдания. Каким ветром его занесло в рабочее время в частный театришко? Да любопытство одолело, решил на репетицию поглазеть…

– Ты все видел?

– Все… и ничего. Там была куча людей. И никто ни черта не заметил!

– Тебе удалось осмотреть тело?

– Бегло… под шумок. Пока никто не успел опомниться. Если Жемчужная умерла от яда… то выпила она его перед последним актом. По моим прикидкам, вместе с чаем. Она очень трепетно заботилась о своем голосе… и привыкла пить чай в перерывах между выходами на сцену. Все знали об этой ее привычке. Чай ей заваривали заранее…

– Где?

– В гримерной… где же еще? Там околачивались все, кому не лень. Любой мог сыпануть отраву в ее чашку.

– Не любой… – задумчиво вымолвила Глория.

– Конечно. Тот, у кого был мотив. А у кого он был? Да практически у каждого! Жемчужную в труппе недолюбливали… завидовали ей, ревновали… добивались ее внимания и получали от ворот поворот. Я пока сидел с ее коллегами в ожидании беседы со следователем, всякого наслушался. Чуть уши не увяли! В общем, чашку из-под чая, воду из чайника, сухую заварку – все забрали на экспертизу. Только без толку! Попомнишь мои слова.