Доктор Груберт похолодел. Да, совпадает.

То же самое, что говорит Николь. Хотя кто, кроме Николь, мог сообщить обо всем этом Роджерсу?

– Ничего другого, поверьте, – резко сказал Пол. – Я знал Джека лучше, чем себя самого. Но у Линды выхода не было. Она искала способ сжить его со света. Ну, а потом, когда он повесился, что ей оставалось? Не хочется ведь жить с комплексом такой вины, верно? Вот она и заморочила Николь голову! Ей же, согласитесь, нужна была сообщница! Девка совершенно искалечена!

– Откуда вы все это взяли?

– Да что тут «взяли»? – со своим коротким сухим смехом отозвался Пол. – Во-первых, я тесно общался тогда со всем семейством и, можно сказать, присутствовал при семейной драме. После самоубийства Джека Линда и мне пыталась навязать свою версию, но я ее быстро вывел на чистую воду. Некоторое время она меня ненавидела, потом успокоилась. Джека безобразно похоронили. Поспешно, как настоящего преступника. На похоронах были только я и его сестра с мужем.

Он опять внимательно посмотрел в окно.

– Обычная супружеская история, полная говна и крови, как большинство супружеских историй. Джек ее терпеть не мог, Линду, но боялся. У него были любовницы, и Линда об этом знала. Она его тоже почему-то ненавидела. Я так и не смог до этого докопаться. В конце концов Линда его уничтожила.

Он перевел глаза на доктора Груберта.

– Я вам, похоже, открыл велосипед. Тогда слушайте дальше. Я знал Николь ребенком, и ничего, кроме жалости, она у меня не вызывала. Потом она выросла, много воды утекло, и я ее опять увидел. Уже здесь, в Нью-Йорке, почти случайно. Тут-то меня переехало.

– Влюбились? – буркнул доктор Груберт.

– Да вот если бы так просто! Не влюбился я, а… У меня при виде ее наступает… Черт его знает, что это такое! Спазм какой-то, что ли… Мне ее все время не хватает. Как воздуха. Дикая жажда. Это похоже на болезнь, я знаю.

Доктор Груберт смутился.

– А она? – осторожно спросил он. – Вы думаете, она вас так же любит?

– Если бы! Она не только не любит меня, но с удовольствием сбежала бы сейчас, если бы только не зависела от меня целиком и полностью. Я же ее содержу. Линда не дает ей ни копейки, хотя изображает любящую родительницу.

– Она же может работать, Николь?

– Кто? Она? Когда ей работать? Они с вашим сыном решают мировые вопросы! У них времени ни на что другое не остается! Ищут дорогу к свету! – Он от души расхохотался. – Эльдорадо! Работать мы с вами будем!

– Ну и ну… – Доктор Груберт потер ладонью лоб.

– Я не закончил, – перебил Пол, – это все чепуха. Главное, чтобы Майкл не перехватил ее у меня. Я хочу жениться и как можно скорее сделать ей ребенка. Троих детей, чтобы она была занята! Но ужас мой в том, что Николь как кошка влюблена в вашего сына. К счастью, он пока не отвечает ей взаимностью.

– Откуда вы знаете?

– Знаю. Но кому известно, что там случится завтра?

– Что же вы собираетесь делать?

Чувствовалось, что за окном резко похолодало.

– Я хотел предупредить вас, – упирая на каждое слово, сказал Роджерс, – вы не вздумайте забирать Майкла из клиники. Нам с вами необходимо выгадать время. Мой план: как можно быстрее свадьбу и ребенка.

– А если она не захочет?

– Захочет! Она уже два года спит со мной, и все в порядке. Я лучше ее самой понимаю, что ей нужно. Если бы вы знали, – он резко развернулся к доктору Груберту своим большим телом, – чего бы я ни отдал, чтобы освободиться!

Поезд остановился на какой-то станции.

– Это что? – Пол Роджерс вгляделся в темноту. – Нью-Рашел, уже? Почти приехали.

Придя домой, доктор Груберт нажал кнопку на автоответчике.