Одной из подруг была девочка из ортодоксальной еврейской семьи – Рене Унгар. Отец Рене был раввином, мать – домохозяйкой. Рене была спокойной и умной девушкой, на год старше Ирены и, в отличие от подруги, вовсе не была стеснительной{6}. Когда ей было семь лет, она познакомилась с храброй девочкой, которая стала ей подругой на всю жизнь. Это была Браха Беркович.
«Нам там было хорошо», – Браха Беркович.
Браха родилась и провела детство за городом, в деревне Чепе в Карпатской Рутении. Эта территория находилась вдалеке от главного индустриального центра Чехословакии, и местные жители в основном занимались земледелием. Провинциальные города и деревни отличались собственными диалектами и традициями, а также уникальными ткацкими узорами.
Детство Брахи прошло в Татрах, на фоне будто бы бесконечных гор, плавно перетекающих в поля клевера, ржи, ячменя и зеленых хвостиков сахарной свеклы. На полях работали группы девушек в рубашках с пышными рукавами, широких многослойных юбках, с яркими платками на головах. Гусиные пастушки ухаживали за птицами, рабочие вспахивали землю, собирали колосья и урожай. Летом носили светлую хлопковую одежду с узорами – шахматная клетка, полоски, цветочки. Зимой носили вещи из плотной домотканой ткани и шерсти. Темная одежда выделялась на снегу. Головы оборачивали теплыми шалями с бахромой, завязывая либо под подбородком, либо сзади. Из-под теплой верхней одежды проглядывали яркие цветочные принты.
Последующая жизнь Брахи была тесно связана с одеждой, как, собственно, и ее рождение. Ее мать Каролина была вынуждена заниматься стиркой даже на поздних сроках беременности. В Карпатах женщины вставали до восхода солнца, брали связки одежды и тут же отправлялись к реке, где вставали босиком в холодную воду и принимались за стирку, а дети тем временем играли на берегу. Остальное стирали дома – наполняли ванны мыльной водой, натирали грязное на досках, выжимали мозольными руками, развешивали на веревках для сушки. Одним холодным дождливым днем мать Брахи Каролина поднималась на стремянку, чтобы развесить тяжелую постиранную одежду под карнизом на крыше, и почувствовала первые схватки. Было 8 ноября 1921 года. Каролине было всего девятнадцать. Ей предстояли первые роды{7}.
Браха родилась в доме бабушки с дедушкой. Хоть маленький домик был набит людьми, согревала его лишь одна глиняная печь, а воду надо было набирать насосом, Браха запомнила детство там как рай на земле{8}.
Ее воспоминания такие счастливые, потому что в их семье царила любовь, несмотря на некоторые особенности{9}. Брак ее родителей организовала местная сваха, что довольно часто происходило в Восточной Европе в то время, и это был успешный союз двух способных и добросовестных людей. Саломон Беркович родился глухонемым и изначально должен был стать женихом старшей сестры Каролины, но та отвергла его из-за инвалидности. Восемнадцатилетняя Каролина с радостью заняла место сестры – слишком уж хотела увидеть себя невестой в белом платье.
«Они всеми силами старались, но жизнь была тяжелой», – Браха Беркович.
Вскоре после свадьбы у Каролины и Саломона стали появляться детишки. За быстрым рождением Брахи последовали Эмиль, Катарина, Ирена и Мориц. В доме было так мало места, что Катарину – Катьку – отправили жить с бездетной тетей Генией до шести лет. Хоть у Брахи были близкие отношения с Иреной, неразрывная связь Брахи с Катькой только усилилась, когда они обе оказались в Освенциме. Верность сестер друг другу привела их в сравнительно безопасное «Верхнее ателье»