«Выходит, не кишка это была, – подумал он, с опаской покосившись на Аверьяна, – выходит, купленое было…» Он закрыл глаза и внезапно для самого себя спросил вслух:

– А где ж тогда кишка?

– Да зарыли, – недоуменно ответил Аверьян. – Ты чего, бугор, с ума сходишь, что ль?

– На воздух пойду, – ответил машинист, открыв глаза по новой, – дурно мне чего-то стало. Правда твоя, выпить надо было. Хер с ним теперь, с планом.

– Я с тобой, – решил Аверьян, – мне тоже худо…

Они надели ватники и спустились в машзал. Снизу, откуда-то из-под движка, вертикально установленного левого поворотника, раздался слабый звук. Мужики прислушались. Теперь звука вроде не было.

– Чего-то там было, – недоверчиво протянул Аверьян, – такое, чего-то, какое-то…

– Не мели, Емеля, – отмахнулся бугор. – Ветер по базе гуляет, не закрыл кореец на зиму, как надо…

Звук повторился снова – теперь уже отчетливо и гораздо громче, чем раньше. Оба посмотрели друг на друга. И обоим пришло в голову одно и то же. Почти одновременно. И оба кинулись за поворотник, к квадратному люку, монтажному, что вел вниз, в саму базу. Люк был просто прикрыт, а не затянут на болт, как всегда. Аверьян резко откинул крышку и заглянул вниз, в темноту.

– Дай переноску! – крикнул он бугру. Тот протянул лампу в кожухе и воткнул с другого конца в двенадцативольтовую сеть. Стало светло, и тут же раздался радостный лай. Их, Апрелевский. Собака сидела в базе и с надеждой смотрела на освободителей.

– Еж ты мое-е! – схватился за голову Аверьян. – Апрелька! Как же ты туда, миленький?

– Это он его туда заныкал, Чен. От нас, чтоб, – с тихой яростью в голосе сказал бугор, – игрушки играет. – Он говорил о помощнике в настоящем времени, – апрель свой празднует. По первым числам. Понял я…

Аверьян обалдело уставился на бугра, до него тоже начало доходить…

– А сосиску эту в буфете взял, – добавил бугор, – упаковщик херов, с мясокомбината… – Он со злостью кивнул вниз, в базу. – Из-за него все, из-за кабысдоха этого, Апреля недоебаного. – Он посмотрел вниз еще раз и жестко сказал Аверьяну: – Ну-ка, давай его сюда, морду блядскую.

Аверьян спустился вниз по приварной металлической лесенке, взял Апрельку на руки и протянул его наверх, к полу, со своей, нижней стороны. Бугор перехватил собаку. Апрель с бешеной радостью вылизывал лицо и руки хозяина, подвывая при этом от счастья.

– Радуешься, сука? – спросил его бугор. – Ну, щас ты у меня зарадуесся.

Двумя руками он перехватил псину за задние ноги и опустил его головой вниз. Апрель жалобно вякнул и сделал попытку вырваться. Игра эта была ему непонятна.

– По косой, говоришь, плохо получится? – спросил бугор неведомого собеседника. – Дерево, говоришь, надо?

Пес продолжал извиваться в его руках и поскуливать.

– Ты чего, бугор? – тревожно спросил его снизу Аверьян. – Чего надумал?

– А ничего, – ответил машинист и, резко развернув вполоборота корпус, с размаху ударил по круглому корпусу вентилятора, что обдувал левый поворотник. Ударил Апрелем, его головой.

– Ничего, говорю, особенного. – Он размахнулся снова и в точности повторил движенье.

Боли Апрель не почувствовал никакой – не успел даже удивиться. Собачий череп раскололся с первого удара, забрызгав кожух вентилятора и немного пол вокруг него. Второй удар был лишний, из командирского принципа. Не выпуская безжизненного тела из руки, бугор подошел к двери на улицу, протянул туда Апреля и разжал кулак. Труп полетел вниз, в заполярную апрельскую полутемь, и мягко шмякнулся о мерзлый грунт.

– В отвал, – подвел итог бугор и захлопнул дверь.