– Приехал навестить дочь, раз ты оставила ее с кем попало.

– Аманда должна быть вместе с моей подругой! Почему она здесь?

– Ты о той блондинке, которая хотела увезти ее черт знает куда без моего разрешения? – строго спрашивает Себастьян, окидывая меня презрительным взглядом. Темным. Не будь я так зла на этого мужчину, то вздрогнула бы. Но не сейчас.

Пока мы играем в переглядки, он достает какую-то бумажку из внутреннего кармана пиджака и протягивает ее мне.

– Что это?

– Документ, подтверждающий родительские права, – спокойно поясняет он. – Без моего разрешения она не имеет права покинуть страну.

– Ты не мог так поступить! У нее даже в свидетельство о рождении внесено только мое имя!

– Я же ее отец, мы похожи как две капли воды. Тут и ДНК теста не надо – работники быстро исправили документы дочери.

– Зачем?

– Она должна знать папу.

В этот момент мельком замечаю легкую теплоту в черном взгляде Себастьяна, но это мгновение длится недолго. Больше не желаю ее замечать, когда ко мне приходит понимание его поступка.

– Серьезно? Хочешь, чтобы она запомнила, как ты убил ее бабушку и дедушку, а дядю на наркоту подсадил?

Стараюсь не повышать сильно голос, чтобы Аманда не услышала, но он звучит грозно-истерически.

– Твою ж мать! С чего ты вообще взяла эти обвинения?

Теперь и Себастьян приближается к такой же громкости, что и у меня, не говоря уже об интонациях и тембре. Он подходит ближе на шаг, сокращая между нами расстояние, я отступаю. Больше не приближается, а мне есть куда уйти, если посмеет нарушить личное пространство.

– Это факты! Ты дал моему брату пакетик с наркотой, когда погибли родители, сказал, что это его успокоит!

– Я дал ему марихуану, – отвечает он невозмутимо. – Если ты не забыла, она легализована в нашей стране. Я предложил маленькую дозу, бумажку с рецептом даже впихнул и номер психотерапевта, куда можно обратиться за помощью, если станет хуже. Это не смертельно.

– Считаешь, что травка избавила бы его от боли? Чем ты думал?

– Твой брат не был маленьким мальчиком, он знал, на что шел. Тяжелые наркотики – лично его шаг, я его к этому не подталкивал.

Что? Не маленький мальчик? Нам было семнадцать, когда родители погибли в аварии в сочельник. Сломленные от неожиданных перемен, убитые горем, а травка – последнее, что нам было нужно. Вот и итог: Адам стал наркоманом, после чего у него обнаружили рак головного мозга, а я превратилась в рабыню этого мужчины за большую сумму, чтобы оплатить операцию брата.

– Ага, ты еще скажи, что контракт с ним не подписывал, когда обещал оплатить долги за бесконтрольное пользование мной!

«Он убьет меня, если узнает, что я сказал! Просто расстанься с ним и никогда не выходи на контакт! Пока не поздно, слышишь? Он заставил подписать договор, где я продаю тебя за оплату своих долгов! Он опасен! Беги от него!» – вспоминаются слова брата, сказанные перед самой смертью.

– Ты даже об этом знаешь? Какой у тебя болтливый брат.

И за свои слова он поплатился с жизнью…

– Чтобы ты понимала, контракт – гарантия того, что ты будешь подальше от своего братца-идиота. Адам тогда нюхал по-черному, в долги влез. За тобой могли прийти его дилеры, даже если бы он выплатил все деньги. А так я встал между тобой и теми придурками.

То есть получается, это не он наркотой торговал? Не может быть. Адам сказал, что Себастьян владел тем притоном для наркоманов, куда он однажды попал, что именно он погасил крупную сумму, за которой когда-то пришли к Эндрю.

И могли прийти ко мне, если бы не его вмешательство…

Где-то я уже испытывала это чувство, когда, с одной стороны, Себастьян выглядел в моих глазах гадом, а с другой – пытался отгородить от неприятностей. И в первый раз я приняла его помощь. Попыталась забыть плохую сторону и жить с мыслью о моей заботе. Только я уже не наивная девочка, больше не поверю в его благородство.