– Боюсь, готовится нечто такое, что может тебе не понравиться, – сказал Солсбери Хайм кандидату в президенты Джеймсу Брискину. – Я разговаривал с Джорджем-Уолтом…

– Ну и ладно, – прервал его Джеймс Брискин. – Я знаю, чего они хотят, но они этого не получат, Сол.

– Если ты откажешься от сотрудничества с Джорджем-Уолтом, мне придется отказаться от поста руководителя предвыборной кампании, – настаивал Сол. – После твоей речи в защиту орошения планет я уже больше не выдержу. Слишком многое оборачивается против нас. Мы не можем взять на себя проблемы с Джорджем-Уолтом.

– Все еще хуже, чем тебе кажется, – помолчав, ответил Брискин. – Ты об этом еще не слышал. Пришло известие от Бруно Мини. Моя речь его восхитила, и он уже едет сюда, чтобы, как он говорит, «объединить наши усилия».

– Но ты все еще можешь… – начал Хайм.

– Мини разговаривал с репортерами, так что пытаться отвлечь от него внимание прессы поздно. Мне очень жаль, Сол.

– Ты проиграешь.

– Ничего не поделаешь.

– Что меня по-настоящему сводит с ума: даже если ты выиграешь выборы, все равно не сумеешь действовать самостоятельно, – с горечью сказал Хайм. – Один человек не в состоянии совершить столько перемен. Спутник «Золотые врата» останется, гибы останутся, консультантов по абортам ты можешь кое-где подсократить, но не… – Он замолчал, увидев входящую Дороти Гилл.

– Вам звонят, мистер Брискин. Он говорит, что вы его не знаете, но дело срочное и много времени не займет. Он цветной, если это вам поможет, – добавила она.

– Не поможет. Но я с ним поговорю, – сказал Джим, довольный, что есть повод прервать беседу с Солом. – Принеси видеофон сюда, Дороти.

– Хорошо, мистер Брискин.

Она вышла и вскоре вернулась с аппаратом.

– Спасибо, – кивнул Брискин, нажимая клавишу.

На экране появилось лицо смуглого человека с проницательным взглядом, хорошо одетого, с приятной внешностью и явно взволнованного.

«Кто бы это мог быть? – подумал Сол Хайм. – Где-то я видел его фотографию… – Внезапно он вспомнил известного нью-йоркского детектива, работавшего на Майру Сэндс, некоего Тито Кравелли, завзятого индивидуалиста. – Интересно, зачем он звонит Джиму?»

– Мистер Брискин, – заговорил с экрана Тито Кравелли, – я хотел бы встретиться с вами в приватной обстановке и поговорить кое о чем. Уверяю, для вас это крайне важно.

Настолько важно, что я предпочел бы, чтобы нам не мешали, – добавил он, бросив взгляд на Сола Хайма.

«Может, это попытка покушения? – подумал Хайм. – Какой-нибудь фанатик из чистовиков, подосланный Верном Энджелом и его бандой безумцев?»

– Лучше тебе не ходить, Джим, – посоветовал он.

– Возможно. Тем не менее я намерен встретиться с этим господином, – ответил Брискин, после чего обратился к детективу: – Где и когда?

– Предлагаю ресторанчик в трущобах Нью-Йорка, – ответил Тито Кравелли. – Пятая авеню, пятьсот. Я всегда туда захожу, когда бываю в Нью-Йорке; еду там готовят люди. Заведение называется «У Скотти». Вас устроит? Скажем, в час дня по нью-йоркскому времени.

– Хорошо, – сказал Джим Брискин. – «У Скотти» в час. Я там как-то раз был. Они с удовольствием обслуживают цветных, – язвительно добавил он.

Конец ознакомительного фрагмента.